Посредник

— Здравствуйте, Тримингем, — сдержанно ответил я, и за моим тоном скрывалось: «Вы Тримингем и не забывайте об этом».

— Если хотите, можете называть меня Хью, — предложил он. — За те же деньги.

— Но вас зовут Тримингем, так? — возразил я. — Вы сами только что сказали. — На всякий случай, и чтобы подпустить немного желчи, я поспешно добавил: — То есть, мистер Тримингем.

— Вы были правы в первый раз, — сказал он.

Не в силах сдержать любопытства, я посмотрел на его исковерканное лицо, на шрам, слезящийся застывший глаз, развороченный рот, словно они могли подсказать разгадку. А вдруг он просто издевается надо мной? Я спросил:

— А разве не всех взрослых называют мистерами?

— Нет, — ответил он. — Например, докторов или профессоров не называют.

Похоже, он втирал мне очки.

— Но к ним так и обращаются: доктор, профессор, — заметил я. — Это же у них... такой титул.

— Что ж... — Он помялся. — Титул есть и у меня.

Тут до меня наконец-то дошло — это был поистине гром среди ясного неба. Медленно, с трудом выдавливая слова, я произнес:

— Вы виконт Тримингем?

Он кивнул.

Я хотел разобраться до конца.

— Девятый виконт Тримингем?

— Да, — ответил он.

Это открытие лишило меня дара речи, но когда я оправился от шока, первым делом меня захлестнула обида. Почему мне не сказали? Я мог еще и не так вляпаться! Но тут же пришла ясная мысль: да я сам обязан был догадаться! Ведь это лежало на поверхности, бросалось в глаза. Увы, я был таким. Дважды два — четыре — это казалось слишком просто, обычно у меня получалось пять.

— Может быть, мне называть вас милорд? — вымолвил я наконец.

— Ну, что вы, — отказался он. — Уж никак не в обычном разговоре. Если вы обратитесь ко мне с письменным прошением, еще куда ни шло... А так Тримингем — вполне нормально, если Хью вас не устраивает.

Подобный либерализм сразил меня наповал. Некий сомнительный Тримингем, сложившийся в моем воображении, даже не «мистер», полностью растворился, и его место занял девятый виконт, который, как я почему-то считал, славой в девять раз превосходил первого. Я никогда не встречал лорда, да и не надеялся встретить. Внешность его не имела ровно никакого значения: прежде всего он был лорд, а уже потом — да, да, потом — человек с лицом, руками и ногами.

— А как зовут вас? — спросил он.

— Колстон, — промямлил я.

— Мистер Колстон?

Это был легкий, но все-таки удар; я вспыхнул.

— Вообще-то мое имя — Лео.

— Тогда я перейду на «ты», если не возражаешь, и буду звать тебя Лео.

Я что-то пробурчал в ответ. Боюсь, он заметил происшедшую со мной перемену: служитель церкви и священник держались куда достойней, чем я.

— А Мариан зовет тебя Лео? — внезапно спросил он. — Я заметил, что по дороге в церковь вы разговаривали.

— Да, да, конечно, — затараторил я. — А я ее — Мариан, она сама так велела. Потрясающая девушка, правда?

— По-моему, правда, — согласился он.

— Про себя я зову ее сногсшибательной. Лучше не бывает. Что там, просто нет слов, — неловко заключил я. — Все бы для нее сделал.

— Что, например?

Тут я учуял ловушку; кажется, меня понесло, захвастался. Что уж такого серьезного я могу для нее сделать? Все-таки какие-то возможности у мальчишки есть. Я сказал:

— Ну, если на нее нападет большая собака, я ее прогоню; могу выполнить какое-нибудь поручение — что-то отнести, передать.

— Что ж, вполне может пригодиться, — подбодрил меня лорд Тримингем. — Очень мило с твоей стороны. Кстати, можешь сейчас ей кое-что передать?

— О чем речь, конечно! Что надо сказать?

— Скажи, что у меня ее молитвенник. Она забыла его в церкви.

Я всегда был рад пробежаться и теперь ринулся вперед. Мариан шла с мужчиной, одним из приехавших вчера. Я стал крутиться перед ними.

— Извините, Мариан, — заговорил я, надеясь, что не влезаю в их разговор. — Хью просил передать, что у него ваш молитвенник. Вы оставили его в церкви.

— Какая же я растяпа! Всегда все забываю. Поблагодари его, хорошо?

Я понесся назад к лорду Тримингему и передал слова Мариан.

— Больше она ничего не сказала? — спросил он, по-моему, разочарованно. Наверное, как и я, он полагал, что она тотчас сама подойдет за молитвенником.

Перед парадной дверью мы увидели высокий двухколесный экипаж. Колеса были выкрашены в черный и желтый цвет; очень тонкие спицы обтягивал каучук. Возле лошади стоял грум.

— Знаешь, у кого такой шикарный выезд? — спросил лорд Тримингем. Кажется, от разочарования из-за молитвенника не осталось и следа.

Я ответил, что не знаю.

— У Франклина, доктора Франклина. Не нужно называть его мистером. Он не хирург.

Я не совсем понял шутку, но на всякий случай засмеялся. Вообще, лорд Тримингем мне очень понравился, хотя я еще не разобрался, какой именно — виконт или человек.

— Доктора всегда являются к обеду, это одно из их правил, — сообщил он.

Набравшись храбрости, я спросил:

— А как вы узнали, что это доктор Франклин?

Лорд Тримингем чуть заметно пожал плечами.

— Я всех здесь знаю, — ответил он.

— Ну, да, ведь все здесь принадлежит вам, правда же? — спросил я. А потом выдал заранее выношенную фразу: — Вы гость в своем собственном доме!

Он улыбнулся.