Посредник

В субботу это был только его язык. Сегодня ― язык и пальцы, и это даже лучше. Он ласкает мой клитор, и я почти кончаю, а затем вводит в меня два пальца.

Впервые за десять лет кто-то прикасается ко мне так интимно. Впервые за десять лет внутри меня находится не пластиковый фаллоимитатор. Я уже и забыла, как отличаются мужские прикосновения. Данте двигает пальцами, растягивая меня, ― удовольствие настолько острое, что почти болезненное. С кубика льда капает вода, смешиваясь с моими соками, и Данте слизывает ее.

Мое тело закручивается в спираль. Я держу руки на окне, как было приказано, но не могу остановить покачивание бедер. Данте не единственный попавший в зависимость в этой комнате ― мне нужно это, мне нужен он. Мои мышцы сжимаются, клитор болит, и не успеваю я опомниться, как с криком кончаю, моя киска сжимает его пальцы, содрогаясь от кульминации на его языке.

― Теперь, ― говорит Данте. ― Ты можешь заслужить виски своим ртом. ― Он хватает подушку с кровати и бросает ее на пол. ― На колени, воробушек.

Наконец-то.

Я опускаюсь на колени. Данте освобождает свой член. Он красивый, большой и длинный, с капелькой спермы на головке. Я облизываю губы в предвкушении, и он стонет.

― Валентина, ― рычит он. ― Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу, как только твои прелестные губы обхватят мой член. ― Голос у него прерывистый, от его обычного самообладания не осталось и следа. Меня охватывает острое возбуждение. Я заставила Посредника потерять контроль над собой.

Я обхватываю пальцами его эрекцию и облизываю его по всей длине, слегка, деликатно, как будто он ― деликатес, который нужно смаковать и не торопиться. Он стонет от удовольствия.

― Блядь, да.

Его глаза подергиваются дымкой, а пальцы запутываются в моих волосах. Он не притягивает меня к себе и не заставляет глотать его член, но он напоминает мне, что может это сделать. Еще одна дрожь возбуждения проносится по мне. Я провожу языком по его кончику, а затем беру его в рот, глядя на него сквозь ресницы. Он прислонился спиной к стене, глядя на меня, стоящую на коленях, и выражение его лица ― горячее, собственническое и мужское.

Я скольжу руками по его бедрам, широко открываю рот и беру его глубже. Он делает толчок, и его член упирается мне в горло, и я должна бояться, но это не так. Сердце колотится, пульс стучит в ушах, но это желание, а не страх. Я втягиваю щеки, чтобы всосать сильнее, и двигаю головой вверх-вниз по его члену.

Его дыхание поверхностное и неровное, на лице написано возбуждение. Я так заведена, что скольжу рукой вниз, чтобы найти клитор.

Данте замечает.

― Нет, ― говорит он, в его голосе звучит недовольство. ― Сегодня ты кончаешь только от моих пальцев. Моего рта, моего члена. Ты поняла, Валентина?

Я почти кончаю от его слов. И удваиваю свои усилия на его члене. Его пальцы сжимают мои волосы, побуждая меня принять его глубже. Он подается вперед, словно не в силах сдержаться, и каждый удар попадает в горло, заставляя меня задыхаться. Из моих глаз текут слезы, но соски затвердели, превратившись в пули, а моя киска требует большего. Он близок, я чувствую это по напряжению его мышц и слышу по неровному дыханию, и это только распаляет меня, заставляет вбирать его глубже, пока он не оказывается в моем горле, мой нос не утыкается в основание его члена, и тогда он извергается в мой рот с хриплым рычанием горячего удовлетворения.

Мы добираемся до кровати. Правда, самостоятельно я не могу это сделать ― мои ноги словно потеряли способность ходить. Данте подхватывает меня на руки и опускает на кровать, а затем присоединяется ко мне. Его рука скользит вверх по моей лодыжке, лаская икру, поглаживая колено. Он смотрит на меня.

― Еще?

― Не останавливайся. ― Я еще не удовлетворена, даже близко. Сосание члена Данте усилило мое возбуждение. Мне нужно, чтобы его член был во мне. Сейчас же.

Он проводит пальцами по моему клитору, прежде чем погрузить их в мой ноющий, набухший жар. Я задыхаюсь в ответ.

― Я не могу насытиться тобой, ― говорит он, его голос обещает мне все удовольствия, которые я только захочу. ― Я так долго ждал тебя, и вот ты здесь, наркотик в моей крови, жажда, которую невозможно утолить. — Он надевает презерватив, и прижимает свой член к моему входу. ― Да?

Я так возбуждена, что, если он не трахнет меня сейчас, я разрыдаюсь.

― Пожалуйста, ― умоляю я, хотя в этом нет необходимости. Это уже не ролевая игра. Это реальность. Щиты опущены, стены разрушены, осталась только мощная болезненная связь, которая всегда существовала между нами. ― Данте, пожалуйста.

Он входит в меня одним мощным толчком. Я прикусываю руку, чтобы заглушить крик, и поднимаю бедра ему навстречу. У меня так давно не было секса, что я снова чувствую себя как в первый раз, и на этот раз ― с Данте. Все мои страхи перед близостью, вся боль и травмы, которые удерживали меня от этого в течение десяти лет, улетучиваются, когда Данте входит в меня, и я насаживаюсь на его твердую длину.