Посредник

— Да, — согласился Академик, — военные стремятся подмять под себя все наше общество. И экономику и управление.

— А вы знаете, — сказал Второй, — я думаю, что от освободительного похода нам не отвертеться. Слишком красиво расписывают по визорам, как нас ждут трусливые европейцы. Распространяются слухи, что наши войска там встретят толпы радостных восставших. Прямо как в России.

— И инициативные товарищи очень бояться упустить момент. Их волнует, что вторжение в Россию началось поздно, — отметил Другой в Сером.

— А Пашка соратник Седова требует наказания виновных. В первую очередь педагогов. И создания системы прямой интерактивной демократии, — ответил Второй.

— Церковь на поверхности уже распустили, — подсказала Тамила.

— Как это сообразуется со свободой совести?

— Просто. Все священны были сотрудниками секретной службы зачистки. Кого-то осудили на порку, кого-то на работы. Но церкви закрыли все. Личное служение и вера не возобраняются.

— Это не правильно, — высказал свое мнение Второй.

— Конечно, нет, — но голодным холодным россиянам нужны были жертвы, — сказал Академик, — вот и закрывают церкви, порют священников и педагогов.

— Пашка сможет провести это решение, — ответил Другой в Сером, — ему же удалось утвердить решение народа о поголовной порке педагогов. Хорошо, что мы отстояли личную ответственность. А то Пашка хотел сечь всех педагогов одинаково. Как мучителей и пособников режима преступного режима.

— Среди наших коренных жителей подземелья новое движение, — тихо заметил Чжу Дэ, — борьба с неполноценными.

— Неполноценными? — не понял Второй.

— Да, так прозвали жителей наземной России. Идея в том, что они жили в духовной слепоте и оттолкнули спасителя их душ.

— Кого? — непонимающе переспросил Другой в Сером.

— Спасителя Седова.

— Метафизика, — разочарованно покачал головой Второй.

— Метафизика, — охотно согласился Чжу Дэ, — но ведь работает. Многие верят, движение шириться.

— Еще говорят о связях Седова с нашим злейшим врагом, — вяло отметил Другой в Сером.

— Это с кем же? — повел бровями Академик.

— С Антарктидой. Это может быть правдой? Седов мог знать об Антарктиде? — прямо спросил Второй.

— Нет! Это исключено! — отрезал Академик.

— Но он видел Богородицкий договор. Его подписали и мы и Антарктида.

— Сам договор не являлся секретным, — прояснил вопрос Академик, — секретны протоколы к нему. В них расшифровываться определение «иных в подземелье». И определяются рамки взаимоотношений подземелья и Антарктиды. У нас эти протоколы уничтожены сразу. И об этом есть упоминание в архивах. Хотя копии протоколов могли быть у гарантов Богородицкого договора. В ООН, например. Может в США или в Евросоюзе. Но я сомневаюсь, что эти копии дожили до наших дней. И невероятно, чтобы их видел Седов. К тому же он не говорил, и не намекал, что знает об Антарктиде. Контакты Седова и Антарктиды это очередная сплетня. Нелепая и вредная в настоящее время.

Неожиданно Второй вскрикнул и поднял голову от визора:

— Только, что генералы выдвинули новое требование — несменяемость командования минимум по полгода. Мотивируют это трудностями освоения районов боевых действий. Генералы требуют, так же, права утверждать и выдавать офицерские патенты до капитана включительно. Выдавать эти патенты самостоятельно, без согласия Координационного совета.

— Вот определилась и военная фронда, — шумно выдохнул Академик.

— Да. Скоро они потребует контроля над производством вооружений и людскими ресурсами. И сошлются на тяжелую войну.

— Так и будет, если мы не столкнем их с Пашкой, — спокойно сказал Академик, — только он, соратник легендарного Седова сможет скоррелировать давление военных на общество. Иначе нас ждет военная диктатура. Контуры этой диктатуры уже вырисовываются. Пашка — сильный оппонент военным.

— Но это изменит всю структуру нашего управления! Изменит резко и непоправимо! — сказал Другой в Сером.

— Конечно, — устало согласился Академик, — но это неизбежно. Наша система управления уже устарела. Она была эффективна в условиях изоляции подземелья. В условиях абсолютной апатии населения и процветания гедоизма. Теперь система управления дает сбой. Общественное движение, возглавляемое Пашкой уничтожит ее. Это предсказуемо и закономерно. Дальше простой выбор: диктатура или демократия. А если демократия, то какая — представительская с классом профессиональных продажных политиков или прямая с постоянным голосованием населения и властью демагогов. Выбор невелик. Но он есть.

— Пока есть, — заметил Чжу Дэ.

— Демократия от диктатуры отличается способом смены власти, — деловито высказался Академик, — при демократии смена власти мирная, а при диктатуре кровавая. Наша задача все сделать мирно. И избежать гражданской войны.

— Вот только гражданской войны нам еще не хватало, — всплеснул руками Второй.

Глава 5

Антарктические киборги наступали широкой цепью. Вдалеке медленно барражировал тяжелый буер. Он осторожно двигался освещаемый заходящим солнцем. А на его черных башнях четко просматривались нежные паутинки антенн.