Посредник

Вскоре Акушкин открыл дежурным чип-ключем дверь. Это было большое преимущество — хотя все ключи индивидуальны, но министерство внутренних дел могло подобрать любой и открыть дверь квартиры в каждом нестандартном случае. Это очень хорошо при пожарах, неожиданной болезни или попытке террористического акта. Безусловно, это был огромный шаг вперед по сравнению со старыми ключами. Во всяком случае, так уверенно говорили Васе в школе.

Акушкин появился в небольшом мини-шлюзе, выровнял полярность комбинезона и открыл дверь в жилой сектор. Каждому гражданину России полагалось целых четыре квадратных метра жилого пространства. Некоторые заслуженные граждане имели больше. Сколько не разглашалось. А спрашивать у достойных граждан было невозможно. Впрочем, в государственных телесериалах постоянно намыкалось на сложности обладания большой жилой площадью: можно и вещи забыть и коммуникатор потерять и телевизор плохо слышно.

Наконец Василий оказался в жилой комнате.

Перед мелькающим монитором сидела мать и смотрела прогноз погоды для их района.

— Как дела мам? — весело поинтересовался Василий.

— Хорошо, — мать продолжала отслеживать изменения погоды, — паек привезли без меня. Соседи отдали.

— Все отдали, — ухмыльнулся Вася. Они с материю жили обеспеченно по сравнению с другими и являлись предметом завести жителей района. А если бы они принудительно не отказались от пенсионного пайка за погибшего отца, то соседи совсем бы возненавидели семью Акушкиных.

— Все отдали, я проверяла, — мать отключила программу, — есть будешь?

— Конечно, жрать хочу как волк, — Василий с размаха грохнулся в кресло — кровать.

— Ты опять курил? — поинтересовалась мать — это же очень вредно.

— Видно? — усмехнулся Вася.

— Видно, у тебя меняется цвет губ, когда ты куришь.

— Да так грохнули одну с Мишкой на двоих, — ответил Василий, — и то после работы. Устали как черти. А еще пришлось подписаться на облигации займа «Свобода и Победа».

— Еще и с Мишкой, — укоризненно покивала мать, — он все еще работает?

— А куда он денется, без работы не может обойтись. Рвет и мечет. Передовик, заслуженный рабочий.

— Это все от кокаина, — грустно сказала Акушкина — старшая, — а ведь было время и искуственный кокаин не кололи рабочим. За это даже сажали. Тогда телевизор заменял кокаин, особенно первый и второй федеральные каналы. Тогда-то и работали добровольно.

Вася нервно рассмеялся:

— Сказки все это. Небылицы. И кто это тебе рассказал такое, а?

— Тетя Рая, — тихо ответила мать.

— Чего это ты вспомнила о ней на ночь, глядя, — Вася оживился в приятной истоме комнаты и действительно хотел есть.

— Сегодня она умерла.

— Уже, умерла, — Вася скривил ухмылку, — а мы здесь причем?

Мать стала суетливо перебирать складки своего комбинезона:

— Она составила завещание на нас.

— И чего она завещала? — поинтересовался Василий, нетерпеливо царапая ногтями кресло-кровать.

Мать помолчала, потом подняла грустные серые глаза и сына и произнесла:

— Себя.

— Как? — Акушкина выбросило из кресла, — себя? Она нам? Да?

— Да, — тихо сказала мать, — из заготконторы уже пришел документ. Я подписала. Они интересуются, будем ли мы провожать ее?

Василий потер виски — голова после работы работала плохо, мысль доходила медленно, а кокаиновая эйфория работы еще не прошла:

— Конечно, будем, — спустя минуту ответил он, — такой подарок нам. И мы оставим ее одну. Проводим, конечно.

— Да, — еще тише сказала мать, — такого не ожидал никто. Ни я, ни ты. Мы были почти не знакомы.

Василий молчал.

— Правда сынок, — тускло выговорила мать, — но теперь ты должен знать, что тетя Рая была хорошо знакома с твоим отцом. Еще до армии.

— Как до армии? — не понял Вася.

Мать помолчала, потом заговорила еще тише:

— Да, это правда, что твой отец окончил Университет, но он сначала работал на заводе.

— Каком?: — ошеломленно спросил Вася.

Мать медленно покачала головой:

— Не имеет значения. Он там сошелся с этой тетей Раей. Ты уже тогда родился. Потом отца на время помести в воспитательный дом. Для карантина. И только. Оттуда он попал в армию. И стал героем.

— Ты молчала об этом, — раздраженно бросил Вася.

— Мы не были с ней близки. Но и не ненавидели друг друга, — мать, наконец, разгладила складку на штанах своего комбинезона, — я просто игнорировала ее. И не хотела о ней ничего слышать. До сегодняшнего дня.

Василий Акушкин прибито молчал.

— После всего этого ты пойдешь с ней прощаться? — спросила мать.

— Да, — тихо ответил Василий, — а ты?

— И я пойду, — мать взяла портативную клавиатуру и планшет, — ее смерть примирила нас. Окончательно. Надо только согласовать время с заготконторой.

Василий Акушкин покивал головой.

— Ты когда пойдешь, — поинтересовалась у него мать.

— Я думаю завтра взять выходной по такому поводу.

— Хорошо, — мать взяла стилус и отправила сообщение в заготконтору, — я тоже уже отпросилась на завтра с работы. Все-таки трудно терять близкого человека.

Она медленно поднялась:

— я сейчас подогрею и принесу ужин. Посиди.

Василий кивнул, соглашаясь с ней.