Посредник

— По боеприпасам, — Артемов был очень серьезен, — часов десять — двенадцать. Плюс минус час.

— Хорошо.

— Мы перевезли четыре десятка комплектов с боезапасом, — подметил Артемов, — и этого хватит даже если подойдут все части Российской Армии расположенные рядом. Но они не смогут быстро маневрировать силами. В лучшем случае они подведут их по частям. Прямо под расстрел.

— Десять часов достаточно для трансляции на все часовые пояса России. Более чем достаточно, — сказал Седов, — успеем захватить и тех, кто идет на работу и тех, кто идет с работы. Десять часов нам вполне хватит.

— Мы наладим передачу, — в визир было видно, как Артемов счищал с ботинка грязь и окалину, — а если они начнут ее глушить?

— Не успеют, — быстро ответил Седов, — мы зашифровали исходящий сигнал. Он идет импульсами. Все телевизоры его принимают, но глушить его невозможно. Сначала пусть пройдут частотную калибровку. Это федерал будет значительно сложнее, чем мне запустить эту херову станцию. Они могут остановить передачу, только взорвав генератор станции. А после взрыва генератора сигнал начнут передавать сами телевизоры, используя наш алгоритм.

Артемов громко заржал:

— Хороший ребус!

— Вот поэтому они бросят на нас все, — улыбнулся Седов.

— Все, что соберут. И атаковать будут неистово. Долго.

— И безуспешно.

Бой за телестанцию длился уже несколько часов. Федеральные войска подходили по всем улицам, попадали под фланговый огонь, несли потери. Разбегались. Собирались вновь. И шли. Шли пока не оставались на седом асфальте неряшливыми серо-голубыми пятнами.

— На дистанции три — восемь наблюдаю четыре взвода пехоты. Пробираются держась у стен, конфигурация неправильная «елочка», — пропел информатор боевого комбинезона, — тип противника не идентифицирован. Вооружение не определено.

— Артемов, у меня сдох боевой компьютер, — утомленно включился на передачу Седов, — несет какую-то пургу. Если я вырублюсь. Ты продолжишь. Как договорись. До конца.

— У тебя все в порядке, — ответил несколько секунд спустя Артемов, — телеметрия не дает сбоев в твоем комбинезоне. Чего паникуешь, командир?

— Компьютер не определяет тип противника и тип его вооружения.

— Так у меня тоже.

— Кто на нас идет? Что это за вояки?

— Подожди, — тихо сказал Артемов, — это не вояки… Это урки.

— Какие урки?

— Урки это особая гвардия российских отморозков. Есть специальные заведения для совершенно неисправимых. Тех, что убили жену, тещу, тестя и съели их. Что они там, в лагерях, делают неизвестно. Но я как-то слышал, что урки используются как заградотряды. Ну, чтобы заочные герои России не разбежались по домам. Для их ублажения даже придумали миф, что урки выиграли древнюю Великую Отечественную войну. Урки и попы у нас главные победители были.

— А, это про ту древнюю войну с Наполеоном? Ее, говоришь, урки выиграли? — с интересом переспросил Седов.

— Нет, тогда победили без урок, комитетчиков и заградотрядов. А в другую Отечественную войну Сатану и Гитлера одолели урки. Те, что лезут сейчас. Вот смотри, как резво идут.

— Напористо лезут, — включился в передачу Чен.

— Хороший кокаин был, — сморкнулся Артемов.

— Они что с пластиковыми ножами? — не поверил Седов, внимательно присмотревшись к визору.

— Наверное, ведь генераторы Д-Х поля сейчас не покрывают эту территорию. А технику они не бросают уже. После того, как мы сожгли их БТР и БМП на перекрестках, боевая техника не может пройти. Оттащить ее они не могут. Без генераторов Д-Х поля с БМП и БТР энерговинтовки даже хрюкнуть не смогут. Вот российские генералы и бросили проверенную пехоту. Свою отборную гвардию.

— С ножами? — рассмеялся Чен.

— Как-то странно.

— Что? Что ты видишь здесь странного? Что странно? — неожиданно окрысился Артемов, — что эти подонки опять бросают в бой стариков и детей? Или что урки им ближе своего народа? Чего в этом странного?

— Совсем глупо, — тихо проговорил Чен.

— Для тебя глупо, а не для российских генералов. У них приказ — взять телестанцию, — уточнил бывший военный планерист, — и как всегда любой ценой. Подумай за обычного российского генерала. Тупого болвана с огромным нажранным пузом, фиксированной зарплатой и государственной пенсией. Эта атака займет минут сорок-пятьдесят. Потом можно доложить о ее провале. Попросить еще войска. Получить их. Подготовить новую атаку. Провалить ее и начать все сначала. Люди здесь лишние. Они материал у наших непобедимых генералов.

— Внимание, — вновь пропел боевой информатор, — не идентифицированный противник на дистанции 6/2. Сектор четыре. Огонь.

Треск универсальных штурмовых винтовок не был слышен в боевых шлемах. Только на боевых мониторах быстро гасли теплые точки.

— Атака отбита, — Артемов боевой перчаткой вытер перемазанное маслом и сажей лицо, — если они хотят укладывать солдат штабелями, то пусть сначала разгребут завалы трупешников. Мы держим красную линию. Прорыв федералов не возможен. Но они будут атаковать и атаковать. До последнего человека.

— Это хорошо, — улыбнулся Седов, — но там, в подземелье нужна не победа. Они слишком слабы и им нужны герои. Простите друзья.