Посредник (ЛП)

Она так близко. Аромат жасмина, исходящий от нее, одурманивает меня так, как не смог бы виски. Ночь полнолуния, и вдалеке кто-то напевает старую французскую песню о любви, слова которой соблазнительны и полны тоски. - Отдай мне свое сердце и душу, - доносится до нас. И я хочу этого.

Я подаюсь вперед на долю дюйма. Сделай это, шепчет искушающий голос в моей голове. Ты знаешь, что хочешь поцеловать ее. Ты хотел поцеловать ее с момента вашей встречи.

У нее такие длинные ресницы. Кажется, я никогда не замечал, какие они пышные. Я провожу кончиком пальца по линии ее челюсти, и она вздрагивает и делает шаг ближе, запрокидывая голову, ее губы мягкие и полные.

У меня голова идет кругом, я не могу от нее оторваться. Я опускаю голову ниже, и мои губы касаются ее, мягких, как перышко, буквально на долю секунды.

И это похоже на возвращение домой.

Она втягивает воздух.

- Данте, - шепчет она.

Какого черта я делаю?

- Уже поздно, - резко говорю я, отстраняясь. - Я собираюсь принять душ и лечь спать.

- Да, - бормочет она. Туман медленно рассеивается в ее глазах. - Это хорошая идея. Я тоже. - Она снимает пиджак и возвращает его мне. - Спокойной ночи, Данте.

Я смотрю, как она уходит, и в голове у меня только одна мысль.

Я в полной жопе.

Глава 14

Валентина

Данте Колонна, мой заклятый враг, проклятие моего существования, почти поцеловал меня.

И что самое ужасное, я хотела, чтобы он это сделал. Если бы он не остановился, я бы ответила ему. Когда его губы прикоснулись к моим, совсем ненадолго, меня пронзила волна желания.

И это было не просто желание. Когда я стояла в том залитом лунным светом саду с наброшенным на мои плечи пиджаком Данте и подняв голову ему навстречу, я почувствовала нечто гораздо более опасное, чем желание.

Это было похоже на осознание.

Как будто именно здесь я должна быть.

Как будто все мои решения и сомнения должны были закончиться этим.

Данте.

У меня возникло ощущение, что Данте Колонна - это именно то, что я искала всю жизнь. Он был моим пунктом назначения.

Виски явно подействовало на твою голову, Валентина. Это единственное объяснение. Временное помутнение рассудка, вызванное алкоголем.

Странная, острая потребность все еще бурлит в моей крови, в моих венах. Данте сказал, что примет душ и ляжет спать. Он сейчас в душе, вода каскадом струится по напряженным мышцам его тела? Или он вытирается полотенцем, собирая капли воды, оставшиеся на его коже? Если я на цыпочках поднимусь по лестнице и загляну в его спальню, то обнаружу, что он спит голым?

- Хватит, - резко говорю я вслух. - Остановись. - Одно дело, когда мы с Данте заключаем что-то вроде длительного перемирия, пока я у него дома, и молчаливо соглашаемся не конфликтовать при Анжелике. После того года, который она пережила, я не хочу ее беспокоить, а если мы с Данте будем ссориться, это только расстроит моего ребенка.

Но совсем другое дело, когда у меня возникают похотливые мысли о Данте. Или, что еще хуже, романтические мысли. Но по-настоящему пугающе - увидеть на комоде Данте фотографию нас троих, которую Лео сделал на выступлении Анжелики в январе, и позволить себе представить нас семьей. Эта дорога вымощена глупостями и разбитыми сердцами, и я не собираюсь подвергать этому Анжелику.

К счастью, чем бы ни было это безумие, оно скоро закончится. Я уверена, что как только я скажу Данте, что у меня свидание в субботу, нашему перемирию придет конец.

Понедельник выдается бурным. Я трижды отключаю будильник, прежде чем в панике вскакиваю с кровати. Анжелика опоздает в школу.

Но когда я захожу в спальню, ее там нет. Я иду на звук голосов и оказываюсь на кухне, где она завтракает с Данте.

- Дядя Данте дал мне на завтрак хлопья, - объявляет она, увидев меня.

- Потому что ты сказала мне, что твоя мама дала бы тебе именно это. - Данте бросает на нее насмешливый взгляд. - Правда, Анжелика?

- Я иногда ем хлопья на завтрак.

Мои губы дергаются.

- Она изредка завтракает хлопьями, в те дни, когда ее мама проспала. В остальное время она ест яйца и тосты. - Я не могу сильно злиться. Анжелика проснулась, одета и готова к школе, а я не из тех, кто смотрит в зубы дареному коню. - Спасибо за помощь, Данте.

- Ничего особенного.

Сегодня утром я едва могу смотреть на него. Как и Анжелика, он уже полностью одет. На нем черная рубашка с рукавами, закатанными до локтей, пара вельветовых брюк красно-коричневого цвета, и, как ни странно, он умудряется выглядеть в этой повседневной одежде на миллион баксов.

Я же, напротив, выгляжу так, будто только что вылезла из постели. Что я и сделала. Волосы торчат в разные стороны, моя пижама из выцветшей фланели, футболка с пикачу нуждается в стирке, а под глазами, я уверена, черные круги от вчерашней туши.

Черт.