Пост-Москва

Стоп-стоп. Я задумался: ко мне возвращается прошлое? Воспоминание было ярким и детальным, и, кроме того, я почему-то был уверен, что оно реально, а не просто моя выдумка. Такой фильм точно есть, и я его видел, и очень давно видел, и теперь я знаю, что у меня есть прошлое, кем бы я в нем ни был, и что бы со мной ни происходило. Прошлое у меня есть, и оно реально.

Я отбросил пока что эти мысли. Надо думать о нашей борьбе, надо заниматься делом. Тут не до воспоминаний, пока на улицах гибнут люди.

Ребята деловито обустраиваются на месте. Включили компьютеры, через наружное видеонаблюдение изучают обстановку вокруг и внутри здания лаборатории.

— Жить можно, — говорит Брэд. — Первый уровень безопасности на объекте — это круто.

— Это не помешало нам просто разбить стеклянные двери и перестрелять охрану, — говорю я.

— Это была не охрана, — вдруг сообщает Иван, что-то читая с монитора. — Вернее, охрана, но ненастоящая, типа вахтеров.

— А ты откуда знаешь? — спрашиваю я недоверчиво.

— Вот тут написано, что здесь производились гасты, неспособные к владению оружием, никаким. Это было жестко прописано в техзадании. А кто же охраняет объект первого уровня невооруженной охраной?

— Да ладно, — не поверил я. — В городе полно гастов с холодняком. И я не раз слышал о банд-гастах с огнестрелом. А бомбы у гаст-шахидов разве не оружие?

— Вот и я о том же говорю.

— О чем, Ваня, у меня что-то не складывается…

— Их производили и конструировали не здесь, а в другом месте.

Блин, как я сам до этого не додумался! А Иван молодец, голова работает будь здоров, но разве может быть иначе у парня моей дочки, а? Не в этом ли разгадка?

2

Учреждение, название которого не стоит в здравом уме даже упоминать, погружено в тишину и, едва ли, не в траур, однако дела обстоят не так уж плохо, во всяком случае, смена руководства не предвидится в ближайшей перспективе — главный идет на поправку с пугающей быстротой. Он лежит все еще подключенный к аппаратам жизнеобеспечения, но кожа на его лице уже розовеет, а глаза поблескивают, когда он смотрит вечерние новости по телевизору со встроенным по спецзаказу фильтром двадцать пятого кадра. А глаза его блестят явно от гнева и раздражения. Он нажимает кнопку вызова секретаря-референта, и через пару минут молодой человек уже стоит возле его высокотехнологичной кровати для ускоренной реабилитации высших должностных лиц в полной готовности записать руководящие указания и немедленно их исполнить.

Главный уже может говорить, и он говорит:

— Миша, блядь, что это за хуйня? — он показывает пальцем на экран.

— Не понял, сэр.

— Сейчас ты поймешь, мальчик, я тебе все сейчас объясню, — голос главного переходит на свистящий шепот. — Я спрашиваю, что это за хуйня с преемником? Кто, блядь, санкционировал эти обезьяньи прыжки с голой жопой?

— Сэр, ну, я бы сказал…

— Да ты не мямли и выплюнь хуй изо рта. Говори.

Референт с каменным лицом закрыл свой блокнотик с тиснением фамильного герба на обложке из телячьей кожи и безразлично произнес, как бы даже про себя:

— Ты и санкционировал, старый мудак. А что, твое, — он выделил голосом слово «твое». — Решение не согласовано?

Молодой человек поднял глаза к потолку, показывая направление тех сил, с которыми надо согласовывать все важные решения.

— Но как я мог это сделать? Я же был… Я же болен! — главный выглядел растерянным.

— А я ебу, как ты это сделал! Пришел секретный код для начала операции «Преемник» со всеми инструкциями. От тебя пришел, с твоим личным секретным кодом по всем каналам.

— И какие были инструкции?

— Сделать кросс-трансплантацию мозга и органов между «Иван Иванычем» и «Петр Петровичем». Высший Совет только проштамповал твое решение.

— Хуйня какая-то! Я же был без сознания…

— Да кто тебя знает. Может, ты сейчас без сознания.

— Нет! Ты что…

Референт достал из кармана компактный приборчик для инъекций и с некоторой даже ленивцей ввел главному в грудь смертельную дозу полония. Традиции неназываемой секретной службы Ее Величества следовало блюсти неукоснительно.

С этого момента место Главного санитарного врача Роспотребнадзора оказалось вакантным.

3

Геринг сидел в своем кабинете в полной прострации. Как они могли провернуть все это без его хотя бы молчаливого согласия? Руки у него дрожали, когда он набирал номер спикера Высшего Совета. Через пару секунд на экране монитора появилось безмятежно тупое лицо этого друга по пту самого Папы. Как обычно, его вид вызывал у Геринга ассоциации с вышедшем на пенсию токарем средней квалификации.

— Да, Славик. Как дела?

— Хуево, и ты знаешь это лучше меня.

— Откуда? Я ни сном, ни духом. Что случилось?

Геринг едва сдержался, чтобы не объяснить токарю, что случилось, на языке токарей. Вместо этого он сказал:

— Вы там совсем охуели, пидарасы?

Лицо токаря приняло явно искренне охуевший вид. Такое токарям не сыграть.

— Славик, в чем дело?

— Вы, блядь, пересадили мозг моего родного брата и генерала госбезопасности в тело дряхлого старика!

— Не забывайся, Слава, ты говоришь о высшем руководстве…

— На хую я вертел ваше руководство! Почему не спросили меня?

Токарь еще больше удивился: