Постапокалипсис, в котором я живу

Было видно, что Урсулу это заявление только развеселило, но после того, как он огласил свое предложение, лицо Урсулы потеряло выражение насмешки и высокомерия. Оно загорелось от интереса, и может она не до конца ему поверила, но она стала внимательно его слушать.

Великая Катастрофа

– Ну, и кто из вас знает, что же случилось после Великой Катастрофы? – спросил Артур.

– Началась новая эра, – выкрикнул с места Захар Халецкий, брат Милы.

– Правильно, Захар, – сказал Артур, – но тебе следовало поднять руку, помнишь?

Захар виновато потупил взгляд и ссутулился.

– Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из младших ответил на этот вопрос, – сказал Артур. – Ладно, я задам еще один: в каком году произошла Великая Катастрофа?

Никто, кроме Захара не поднял руки.

– Неужели никто больше не знает? – спросил Артур. – Может быть ты, Саша?

– В тысяча девятом году довирусной эры? – послышалось от Саши.

– Неверно, – сказал Артур, и побежал глазами по наполовину опустевшему классу. Другую половину родители уже успели увезти подальше из Города Гор. На глаза Артуру попалась Кристина: – А ты, Кристина, что скажешь?

– В тритысячном году, – звонким голосом пропела Кристина.

– У довирусной эры не было такого года! – выкрикнул с места Захар, чем привлек рассерженный взор Артура.

Артур тяжело вздохнул, и за неимением другого выбора, все же предоставил Захару слово.

– В две тысячи сорок пятом году, учитель Дюваль, – ответил Захар, на лице которого засияла довольная улыбка.

– Хорошо, и что же тогда случилось, Захар? Почему катастрофу назвали Великой?

Мальчик принялся рассказывать, но кто-то из детей начал баловаться, что перебило ответ. Артуру пришлось прикрикнуть:

– Кристина, когда Захар закончит, я попрошу тебя повторить.

После этого Захар начал свое объяснение заново:

– В две тысячи сорок пятом году не стало двух больших материков – Северной и Южной Америки. Люди с Евразии опасались, что эпидемия вируса, перебросится на их земли, а поэтому без предупреждения, что было ужасным, сбросили на Америку бомбы. Погибли все люди, которые там жили – здоровые и больные, разрушились все здания, заводы, деревья и земля стала мертвой. Но злой вирус все равно успел добраться до Евразии, и люди там тоже стали заражаться. День, когда погибли две Америки, назвали Днем Великой Катастрофы, и с этого момента стали отсчитывать дни новой эры – вирусной, потому что именно с этого дня всем стало ясно, что мир никогда не будет прежним.

– Очень хорошо, Захар, – похвалил его Артур, а затем переключился на Кристину: – Ну, что, Кристина, мы тебя внимательно слушаем.

Кристина непонимающе захлопала глазами, а потом, вдруг повернулась к двери и ткнула указательным пальцем на стоящую в пороге Еву Гордон.

Артур на минуту отлучился из класса.

– Что-то случилось? – спросил он Еву, надеясь, что она не принесла плохих вестей, которых в последнее время было предостаточно.

– Нет-нет, все нормально, – отмахнулась она, – просто хотела с тобой поговорить.

– Разговор долгий? – Артур посмотрел на наручные часы.

– Думаю, да, – кивнула Ева. – Лучше, конечно, обсудить все дома. Когда ты придешь?

– Еще минимум час здесь буду. – В голосе Артура чувствовалось усталость.

– Ладно, я буду ждать тебя дома, – протянула Ева и собралась уходить.

– Стой, как ты себя чувствуешь? – напоследок поинтересовался Артур.

– Все потом обсудим, – буркнула Ева, подавив подступившую к голосу дрожь.

Уж лучше бы Артуру не спрашивать о таких вещах, подумала она. Лучше не напоминать Еве о том, что ее душит.

Она вернулась домой, и уже привычным движением руки, смахнула с влажных ресниц слезы. Ей подумалось, как славно, что у нее сейчас так много дел, которые помогут ей забыть о своей душевной слабости: нужно перебрать вещи и разложить их по сумкам.

Фараон умолял ее рассказать об отъезде парням как можно раньше, но Ева все оттягивала, дождавшись конца недели. Завтра нагрянет тот самый день, когда премьер-министр вернется в Город Гор за ответом. Половина жителей уже успели уехать. И их, в отличие от Евы не пугала даже участь беженцев. Половина другой половины собиралась провернуть свой отъезд как можно раньше. Вот и Ева принялась собирать чемоданы, душой правда, желая оказаться в числе тех, кто все-таки останется в Городе Гор до конца. Ева не видела своей жизни в каком-нибудь другом месте, кроме этого. Она не видела своего будущего, с кем-нибудь другим, кроме Игоря.

…Игорь хотел, чтобы я уехала. Игорь хотел, чтобы я спаслась. Он обо мне думал…