Постапокалипсис, в котором я живу

«Мне тоже тебя не хватает, – произнес он, – вас всех. Но тебе не стоило приходить сюда ».

Его тон прозвучал укоризненно. Ева была рада оказаться в этом месте, но не понимала, почему не доволен Игорь.

«Кажется, случилось что-то плохое, » – произнес он.

Обняв Еву, он уложил ее голову к себе на плечо. И крепче стиснул руки, словно пытаясь защитить.

«Не правда, – сказала Ева, ощущая, как к горлу подступает ком. – Пока ты рядом, ничего не может произойти ».

Он улыбнулся слегка печально, его лицо вдруг скрылось в тени ветвистого дерева, и в ее мысли закралось воспоминание о том, что стряслось с Игорем. Она вспомнила алый костер на берегу – как высокие языки пламени разрезали закатное небо. И подумала о том, где на самом деле она сейчас находится: не ее разум, но ее тело. В том снежном лесу…

«Прости, – вымолвил он, – что не оказался рядом ».

Сзади она услышала голос. Медленно обернувшись, она увидела отливающие бликом серебряные волосы и зеленое развивающееся на ветру платье.

«Мама,» – произнесла она.

Игорь отпустил ее руку, и, Ева встала, направившись к матери навстречу, босиком по теплому песку.

«Мое солнышко,» – прошептала Хельга Гордон, и, Ева впорхнула в ее объятия.

Вдыхая мамин запах, как в детстве, Ева ощущала, что тревога, которая была в ее душе, эта засасывающая воронка страха за исчезающую собственную жизнь в другом измерении, словно навсегда ушла. В этот самый момент Ева имела все, чего ей не хватало многие годы, чего она не осознавала ранее, и мамино присутствие стало исцеляющим успокоением.

«Ты была большой умницей все это время, – мягко улыбаясь, сказала Хельга Гордон. – И как же ты выросла!».

«Мамочка, – шепнула Ева, не отрываясь от ее груди, – если бы ты знала, как ты мне сейчас нужна».

И мамины руки сжались сильнее.

Ева снова почувствовала присутствие Игоря – он подошел к ним, встав рядом. Еве еще раз вспомнился костер и старая бездвижная фотография из дневника отца, которую она постоянно носила с собой. И в ее душе родилось неясное волнение: вокруг собрались самые дорогие для нее люди, самые близкие, которых уже не было в живых. И к ней мгновенно пришла ясность.

Она подняла голову и задумчиво свела брови вместе.

«Теперь я смогу остаться с вами?» – спросила она с легким испугом и с большой надеждой.

Но мама отрицательно покачала головой.

«Она должна проснуться», – донесся предупреждающий голос издалека.

Это был отец.

Он шел по пустырю, приближаясь, высокий, с яркими глазами, горящими теплотой.

«Прости, моя зайка», – с серьезностью в голосе сказала мама.

«Но я не хочу уходить», – возразила Ева, отстранившись.

Ее начинали душить подступающие слезы. Она сделала шаг назад и подумала о том, какой может стать ее жизнь здесь, с теми, кого она лишилась. С теми, к кому она теперь стремилась. С теми, с кем рассталась совсем недавно. И даже с теми, с кем рассталась целую жизнь назад с момента их смерти. И подумала о том, что ее ждет там, в холодном белом лесу, и ощутила словно боль предательства.

«Тебе нужно уходить», – произнес Игорь, опустив руку на ее спину.

«Ты справишься, – сказал папа. – Все будет хорошо».

Вдруг она ощутила, как что-то коснулось ее ступней. Неожиданно спокойная рябь воды обернулась волнами и настигла ее ног…

Ева Гордон очнулась, когда кто-то схватил ее за ноги и потащил на улицу. Она почувствовала прилив свежего воздуха и то, как им наполнились легкие – действительность вспыхнула перед ее глазами. Ева увидела яркий белый свет, и сквозь него: колючие щеки, черные волосы и карий горящий взгляд. Ей на секунду показалось, что перед ней стоит ее отец – она до сих пор слышала его голос. Но затем завеса сна спала, прояснила ее зрение, и, она поняла, что это Марк Кассель.

Снежная буря

Ева слышала выстрел, и видела серое тело преввира, возникшее из пустоты, повалившееся у ее ног. Видела то, как Марк быстрым движением поднял со снега ее пальто и поспешно набросил поверх тонкой майки, в которой она осталась. Чувствовала, как схватил за ноющее запястье и потащил за собой.

Они переступили через бездвижного человека с рыжими волосами.

Забывая о слабости, Ева неслась за Марком, захлебываясь от сбивчивого дыхания и не понимая, вернулся ли он взаправду или все это просто спасительный сон, который ей до сих пор мерещился.

Ее глаза скользили по деревьям и по белому снегу, окрашенному теперь в красный – по телам преввиров и людей, лежащих поодаль. В ушах эхом гудели хлопки выстрелов. Все сливалось для нее воедино – в мутное красно-белое пятно, и, даже если бы она попыталась понять, когда разыгралась эта битва между преввирами и людьми, то не смогла бы, потому что отголоски пережитого потрясения путали ее зрение, мысли и сознание.

Спустя мгновение Марк Кассель остановился и сильным рывком прижал Еву к широкому стволу сосны. В затылке возникла легкая боль. Не обращая внимания на Еву, Марк выглянул из-за дерева, прицелившись в сторону места, из которого они сбежали, и протяжно смотрел вперед. Но кругом было тихо. Никто не двинулся за ними вслед.

Через минуту Марк опустил пистолет и перевел пристальный взгляд на Еву Гордон.