Постчеловечество

В это же время профессиональная структура утратила роль важнейшего основания различий и заработной плате. Доходы «управленческого» персонала впервые сравнялись с заработками промышленных рабочих, а затем и отстали от них. Эта тенденция проявилась не только в сфере массовых услуг, но и в областях, которые принято относить к четвертичному сектору. В 1997 г. средняя зарплата промышленного рабочего в США (13,62 долл, в час) превысила доход его коллег в банковском бизнесе страховании и сфере риэлтерских операций (13,46 долл. в час). Напротив, носители уникальных знаний и опыта в любой сфере общественного производства стали получать доходы, несоизмеримые с средней оплатой в какой бы то ни было отрасли.

На этом этапе новое место информационных работников в структуре общественного производства стало обеспечивать дополнительные доходы фактически вне зависимости от спроса на высококвалифицированные кадры, так как у последних появились широкие возможности альтернативной занятости. В новых условиях «некоторые весьма успешные компании начинались с инвестиций всего в несколько долларов»;[37] именно к этому периоду относится возникновение большинства столь известных сегодня фирм, производящих программное обеспечение. В такой ситуации квалифицированный специалист, или член социальной группы, которую стали называть «классом профессионалов», становится собственником «интеллектуального капитала»[38] и потому получает новую степень свободы.[39] Однако вхождение в этот класс требует уже не просто диплома о высшем образовании, а высочайшей квалификации и большого опыта. Именно представители той новой социальной группы, которая стала формироваться в своем нынешнем виде с середины 80-х годов, и стали носителями идей «революции интеллектуалов», а сам период, начавшийся после 1986–1987 годов, может быть назван вторым этапом этого важного процесса.

«Революция интеллектуалов» основана на новом качестве современного образования и нового отношения к нему. В конце XX века инвестиции в подготовку квалифицированных кадров хотя и резко выросли, но стали приносить намного большие доходы, чем прежде. На значении данного фактора следует остановиться подробнее.

Образование всегда считалось залогом успеха и богатства. Как писал П. Дракер применительно к периоду 60-х годов, обучение в колледже, затраты на которое тогда редко превышали 20 тыс. долл., «предоставляло возможность дополнительно заработать 200 тыс. долл. в течение тридцати лет после окончания учебного заведения, и никакая другая форма вложения капитала не способна была приносить в среднем 30% дохода в год на протяжении тридцати лет».[40] Это было учтено новыми поколениями: если в 1940 г. в США менее 15% выпускников школ в возрасте от 18 до 21 года поступали в колледжи то к середине 70-х годов этот показатель вырос почти до 50%. Однако в 70–90-е годы стоимость образования резко возросла (в 3,8 раза с 1976 по 1995 г. и еще на 70,2% с 1996 по 2005 г.). Стоимость образования, необходимого для работы в высокотехнологичном производстве, сегодня в пять раз (!) превышают все прочие затраты — на питание, жилье, одежду и т.д., — осуществляемые до достижения будущим работником совершеннолетия. Но растут и ставки; в середине 90-х в США работник с дипломом колледжа мог заработать за свою карьеру на 600 тыс. долл. больше, чем человек со средним образованием, а разрыв ожидаемых доходов обладателя докторской степени и выпускника колледжа достиг 1,6 млн. (!) долл. Под влиянием этих перемен в конце 80-х и начале 90-х годов получили толчок два характерных процесса, свидетельствующих о начале «революции интеллектуалов».

Во-первых, проявилась тенденция к стабилизация доходов лиц с высшим образованием. Достигнув в США в 1972 г. максимума в 55 тыс. долл, (в покупательной способности 1992 года), они удерживались на этом уровне до конца 80-х, когда началось их постепенное, а затем и более резкое (в 1989–1992 гг.) снижение. В целом за 1987–1993 гг. средняя почасовая заработная плата обладателя диплома четырехгодичного вуза снизилась с 15,98 до 15,71 долл. На наш взгляд, приостановка роста доходов лиц с высшим образованием в конце 80-х годов имеет то же основание, что и аналогичная тенденция в отношении выпускников школ, наблюдаемая с середины 70-х: как они стали тогда «ординарной» рабочей силой на фоне выпускников колледжей, так сегодня последние сами оказываются «средними работниками» по сравнению с имеющими ученые степени, звания, получившими высокий уровень послевузовской подготовки или проявившим себя в высокотехнологичных компаниях. Это следует рассматривать как важнейший показатель того, что сейчас ценится уже не формальное образование, то есть информированность, а именно знание, то есть способность к созданию нового — к самостоятельной творческой, созидательной деятельности.