Постфактум (СИ)

Всего за двое суток непрерывной работы (казалось, на корабле не спал никто) они подняли на борт четырнадцать молодых, здоровых особей, две из которых умудрились совершить «ритуал» опыления, не сходя с помоста в транспортаторной (Сулу, кажется, был счастлив). Два больных растения (о, как ругался Боунс «я доктор, а не чёртов ботаник!», которого вызвали в оранжерею и указали на два длинных растительных тела, лежащих в траве с поникшими лианами). Три умирающих, телепатически попросивших Селека положить их на землю, чтобы отдать свои тела почве и почкам. И восемнадцать совсем крошечных почек – они не развивались в неблагоприятных условиях, но теперь начали быстро расти.

Группа из биолабораторий с Сулу в качестве координатора смешивала почву и вместе с дееспособными растениями пересаживала почки в новый грунт. Посол вовсю общался с растениями, постигая новый телепатический язык, а сам растительный народ стремительно осваивался на корабле.

У них были продолговатые тела без корневых отростков (у тех, кто уже отделился от земли), передвигались они на восьми лианах, действующих наподобие ног или рук, общались либо телепатически, либо напевно-скрипучими звуками из вертикальной щели между глаз (глаз было восемь, по окружности «головы»). И они были действительно любопытны. В первые пару дней после того, как «Энтерпрайз» снялся с орбиты планеты, то и дело возникали инциденты среди экипажа – жалобы на головокружения и головную боль, сбои в работах тонких энергетических систем и тому подобное – растения, оказавшись в дружелюбной обстановке, принялись исследовать новое пространство.

А когда начали вылупляться почки, выяснилось, что новые особи стали приобретать антропоморфные очертания. Они быстро, как Спок в своё время, научились говорить на стандарте.

Растения спокойно приняли информацию о том, что размножаться им пока нельзя – на корабле просто не хватило бы места для всех вылупляющихся почек.

Но одно исключение всё же было.

Селек наконец-то смог передать катру-сущность в новорождённую почку – первую и единственную, которая была получена после опыления непосредственно на корабле. К этому времени коммандер был настолько истощён ментальными перегрузками, что Боунс, принимая его в лазарет под своё наблюдение, даже не стал ругаться. С учётом количества переутомившихся за эту миссию, только пригрозил Джиму, что если не будет отпуска – нормального, на хорошей, спокойной и подальше от этой зоны планете, то он собственной персоной отгрызёт капитану ухо.

Дело оставалось за малым: переговоры с командованием по поводу подбора нового обиталища для восстановления растительного вида.

***

Риза славилась по всей галактике как рай для всего, что хочет трахаться без каких-то там непонятных ограничений. А ещё на ней не особенно развивалась техногенная сторона общества, оно и понятно, ризианцы были заняты другим. Поэтому на планете оставалась куча мест, нетронутых цивилизацией, и туда с радостью пустили обживаться миролюбивый и любвеобильный растительный народ.

Почка-Спок развивалась благополучно, что Джима бесконечно радовало. А ещё экипажу дали добро на недельный отпуск, где они пожелают. Ну, то есть опять же на Ризе – идеальный курорт: тепло, солнечно, есть море, кафешки, отели, публичные дома вообще выше всяких похвал. Капитан Кирк всецело одобрял решение остановиться именно тут.

Селек был другого мнения.

Его Боунс только на второй день стоянки корабля на Ризе отпустил из медотсека, и то взяв с Джима слово, что он будет приглядывать «за чёртовым мальчишкой». И коммандер, всё ещё еле живой, даже из номера не выходил. Максимум доползал до террасы к бассейну, где грелся на солнышке в шезлонге среди шелестящих под ветром кустарников, имитирующих настоящую прибрежную флору. Энтузиазм Джима в отношении планеты ему совершенно не нравился.

Вот как сейчас, к примеру.

– Капитан, вы не находите, что распущенность в том, что касается сугубо личной стороны жизни, является… – он слегка поморщился, – неприятной.

– Ну как тебе сказать… – Джим, пропекающийся на солнышке попой кверху, уложил голову на руки и посмотрел на коммандера. – Нет. Есть секс, который личная жизнь, и его действительно выносить на всеобщее обозрение не хочется. А есть секс для удовольствия и здоровья, и вот им без разницы, где заниматься. Ты мне спину не помажешь, солнышко остроухое?

Он кивнул, точно оставшись при своём мнении по поводу нравов на Ризе, но соскользнул с шезлонга на матрас, на котором лежал капитан, и подтянул к себе толстый тюбик.

– Кажется, вы всё равно обгорите, – заметил с едва заметной иронией, выдавливая густой маслянистый крем на ладонь, – потому что через пять минут полезете в воду, а потом опять на солнце.

– Это моя система. Вот ты так смог бы – всё делать по правилам, но чтоб доставить проблемы Боунсу?

Джим щурится от удовольствия, когда прохладные ладони старпома начинают размазывать по спине такой же прохладный крем.

Джиму хорошо. Так всепоглощающе хорошо, как бывает только когда здорово утираешь нос какому-нибудь высокопоставленному мудаку.