Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

Я думаю, что можно не читать «Нетократию», потому что выразительнее, чем рожа этого философа, невозможно сказать о том, какничто вскрывает себя. Это чисто экстатический топос, в прямом смысле слова. Каждый выбирает здесь для себя свой собственный формат, тип, и, по большому счету, можно было бы начать и закончить книгу иллюстрацией с изображением этой физиономии. Всё, что он сказал, гораздо более скучно, чем его клипы.

Ницше говорил о «веселой науке». И вот, мы видим, что философия становится всё более веселой, и даже весёленькой наукой...По логике постмодерна, это такая философия, которая сливается с нефилософией до неузнаваемости.

Мы спрашивали выше: как сделать гетерогенный контекст абсолютным элементом неразрывной непрерывности (континуальности)? Как могут находиться на одном и том же уровне столь разные явления, восприниматься на одном дыхании фрагменты таких разноплановых систем?

Классический ответ на вопрос относительно возможности философии в эпоху постмодерна не такой уж тривиальный.

Радикальные революционеры скажут: нет, философия в эпоху постмодерна невозможна, поскольку невозможно знание, невозможны субъекты. Верно. Это абсолютно правильный ответ. Но с точки зрения тех, кто является объектами суггестии гносеосимуляционного процесса, ответ неправильный. Правильный ответ — да, философия возможна, Александр Бард нормальный современный философ.И, соответствено, Бивис и Батхед — тоже два современных философа, и Борис Моисеев является современным религиозным проповедником.

Для того чтобы продвигать логику постмодерна, мы должны обратить внимание на такое мое предвидение: я предполагаю, что через несколько лет, а может быть, гораздо быстрее, Борис Моисеев будет выступать совершенно в новой роли. Например, он примет какую-нибудь религию, экзотическую или более распространенную, и начнет выступать с проповедью каких-нибудь моральных норм. Он раскается и провозгласит: «Я, наверное, не то пел, не так плясал, не так жил, но теперь я буду всё делать по-другому». И... он не уйдет с этого экрана. Уже старый, отпустив бороду, побрив голову, он будет вместе с Гейдаром Джемалем и дьяконом Кураевым беседовать о сложных вопросах теологии. Ведь циничный тусовщик Иван Охлобыстин превратился в иерея с выразительным проблеском мрачной хитрецы в левом зрачке... И все это как-то приняли.

На наших глазах всё так и происходит. Когда у Моисеева выйдет время «Army of lovers», у него начнется время написания философских или, в согласии с нашим русским постмодерном, религиозных или теологических сочинений.

Еще раз задаю вопрос: с точки зрения постмодерна, возможна ли философия? Чем мы с вами занимались? Чем будем профессионально заниматься в дальнейшем?

С точки зрения правды меонтофагов (то есть, как оно обстоит на самом деле), философия невозможна, и единственной задачей философии будет примкнуть к революционным ячейкам, обнаружившим ничтожность гносеосимуляционного процесса. С точки же зрения мейнстрима, классического постмодернистического недочеловечества, можно спокойно заниматься тем же, чем занимались, ни на что не обращая внимания: всё в порядке.

Философия абсолютной ночи

Есть еще один особый вопрос — это возможность философии как попытки вычленить транс-язык Радикального Субъекта. Вот эта задача никем не ставилась, она никем не может быть поставлена, она не может быть выполнена. Но мы знаем, как говорит французская поговорка: то, что «невозможно», для человека только стимулирующий факт. Конечно, необходимы гносеология, философия, метафизика Радикального Субъекта, выстраивание совершенно нового ритма, новой версии метафизического отношения к парадигмам, необходимо преодоление парадигмы через Радикального Субъекта, осмысление некой иллюзорности, заложенной в парадигме как таковой, хотя она и первична и распределяет нормы, кто есть субъект и что есть объект.

А вот Радикальный Субъект в истории мира свидетельствует о том, что роли, — кто субъект, а кто объект,— будут распределять не те, кто их распределяют обычно. Радикальный Субъект утверждает: те, кто выдает декреты относительно стадий космической среды, состояния парадигм и их смены, это инстанции, с которыми можно согласиться, но можно, при определенных обстоятельствах, и не согласиться.Значит, это не абсолютные инстанции, и значит, есть иныемиры, пространства, времена, знания и языки, зоны бытия (постбытия, мета-бытия), которые только и достойны того, чтобы существовать, быть утвержденными, и чтобы быть им верными. И эти зоны лежат по ту сторону всех парадигм.