…С начала 1930-х годов и на целых пятьдесят лет «окно в Европу», как известно, было закрыто «железным занавесом». Для Петербурга это явилось одним из существенных факторов культурной деградации, от которой город, по большому счёту, не может оправиться до сих пор. Но оплодотворение западной культуры всё же продолжалось. Своё слово сказала предреволюционная и послереволюционная эмиграция. Недаром Нина Берберова считала, что российская эмигрантская интеллигенция находится «не в изгнаньи, а в посланьи» [18. С. 82].
По мнению известного современного американского специалиста зарубежной ветви русской культуры ХХ века Соломона Волкова, выдающиеся петербургские деятели искусства — в первую очередь, писатель Владимир Набоков, композитор Игорь Стравинский и балетмейстер Георгий Баланчин — дали Западу особый, сугубо петербургский творческий стиль. «Все трое, — пишет С. Волков, — выработали, независимо друг от друга, космополитическую эстетику, основанную на классицистских принципах» [10. С. 307]. Этот уникальный симбиоз родился в атмосфере города на основе другого симбиоза — мечты о европейскости и петербургского патриотизма. И произошло это в последние два десятилетия XIX века, накануне возникновения того, преимущественно петербургского, явления, которое вошло в историю российской культуры под именем Серебряного века. Вот как вспоминал о том же уникальном явлении петербургской жизни второй половины 1880-х годов Александр Бенуа: «Мы все были в одинаковой степени плохими патриотами, если под этим подразумевать какую-то исключительность, какое-то априорное предпочитание своего чужому. Тут сказывалось нечто присущее не столько всему русскому, сколько специфически петербургскому образованному обществу, тут, несомненно, сказывалось, что двое из нас — я и Валечка (Вальтер Нувель, близкий друг автора с гимназически лет. —
Петербург многое отнял у прежней России. Но взамен дал возможность выбора, сравнения между двумя моделями цивилизационного развития, между двумя моделями культуры, причём как высокой, так и поведенческой. Как воспользовалась страна этим предложенным ей выбором? Насколько серьёзно задумалась над петербургским патриотизмом с европейским уклоном? По сей день эти вопросы остаются риторическими.
1. Иностранцы о древней Москве. Москва XV–XVII веков. М., 1991. С. 364. Цит. по:
2. Россія: Энциклопедический словарь. Л., 1991. (Репринт изд. 1898 г.)
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.