Существует расхожее мнение, что в разумно устроенных империях разные народы живут мирно и даже обладают преимуществами — в виде большей защищённости от внешних врагов, использования больших инновационных средств для развития экономики, расширения культурного пространства, доступа к лучшим вузам, возможности карьерного роста и т. д. Но идеальных империй, как и вообще идеальных государств, не бывает. Поэтому во всех империях, едва ослабевает центральная власть, народы начинают стремиться к отделению и объявляют себя суверенными государствами. В итоге ещё вчера, казалось бы, прочная имперская конструкция разваливается, и хорошо, если при этом удаётся избежать кровопролития.
Русский великодержавный шовинизм, замешанный на мании имперского величия, дважды на протяжении ХХ столетия приводил — наряду, конечно, с другими причинами — к развалу России. Так было в 1917 году, так случилось и на рубеже 1990-х.
Начавшаяся в 1918 году Гражданская война продолжалась больше трёх лет. Она носила не только политический, но и ярко выраженный межнациональный характер — с массовыми убийствами «краснозадых москалей», «самостийных» украинцев, вольного кубанского и донского казачества, «диких» кавказцев и, конечно же, евреев как «главных виновников» всей революционной драмы. В конце 1980-х — начале 1990-х на территории России массовой междоусобицы удалось избежать. Однако все кровавые события, которые происходили в те годы в Средней Азии, в Прибалтике, в Закавказье и на Кавказе, имели национальную окраску: кого бы ни убивали — безоружных детей, женщин, стариков или вооружённых мужчин, — убивали прежде всего потому, что они были чужой, а точней, чуждой крови.
Ни в Петрограде конца 1910-х годов, ни в Ленинграде спустя семь десятилетий межнациональная напряжённость, к счастью, не переросла в открытую вражду. В первые месяцы после Октября агрессия городских низов была направлена главным образом против состоятельных граждан, а малейшие — даже словесные — попытки националистических выступлений, в первую очередь антиеврейских, тут же пресекались большевиками, которые повсюду кричали о своём «пролетарском интернационализме», потому что тогда ещё были одержимы идеей скорейшей мировой революции. На исходе 1980-х свою благотворную роль сыграл в Ленинграде общий подъём демократических настроений.
Однако если в периоды межвременья, которые случились дважды на протяжении минувшего века, город всё же не превратился в арену межнациональных распрей, — это вовсе не являлось свидетельством какой-то природной толерантности петербуржцев. Избежать трагедии удавалось главным образом благодаря счастливому стечению обстоятельств.
1. Октябрьская революция перед судом американских сенаторов: Официальный отчёт «Оверменской комиссии» сената. М., 1990.
2. Санкт-Петербург: Автобиография / Сост. М. Федотова, К. Королёв. М.; СПб., 2010.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
17а.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.