Постижение России. Опыт историософского анализа

В конечном итоге борьба против буржуазных классов российского общества обернулась борьбой со всеми, кто был носителем цивилизационной, исторической, культурной и духовной основы и специфики России - основ и специфики исторической и национальной России. Сказанное хорошо иллюстрируется реальной историей России после Октября 1917-го. Под каток русской революции попало не просто дворянство, офицерство, буржуазия, интеллигенция, казачество, а позже в период коллективизации - крестьянство, а русское дворянство, русское офицерство, русская буржуазия, русская интеллигенция, русское казачество и русское крестьянство. В отличие от пролетариата - это все слои, в наибольшей степени укорененные в России, в основах ее идентичности как исторической и национальной России. А потому и русское во всех этих слоях общества преодолевалось не как имя прилагательное, а как имя существительное, в качестве того, что в первую очередь и подлежало преодолению вместе с их социально-классовой спецификацией. Всему этому способствовало еще одно принципиально важное и одновременно с этим трагическое обстоятельство, многое объясняющее в нашей истории, начиная с Петра I - русофобия20. Это не просто критическое, а неоправданно критическое отношение к русскому народу, доходящее до скрытой или даже открытой ненависти к нему, вплоть до отрицания за ним всякой продуктивной и самостоятельной исторической, культурной и духовной миссии в истории.

Именно Петр I, впервые наводнив русский господствующий класс инонациональным, предварительно не ассимилированным элементом, способствовал не только исторической модернизации страны, но и определенной денационализации, и прежде всего властвующего субъекта России, ее наиболее интеллектуально нагруженных слоев населения. Произошло то, что впоследствии было осмыслено как "культурное расщепление нации" - разделение нации на просвещенный слой и народ, как на противостоящие друг другу не просто разные социально-классовые, но и разные цивилизационно-культурные силы.

Это противостояние не стоит преувеличивать, но оно не только было, но и составило суть одного из парадоксов русской жизни и истории, в данном случае порожденного именно петровскими реформами. Они впервые хаотизировали основы идентичности страны, введя в основу ее субъектной базы ген противопоставления по принципу "свое, но чужое", "чужое, но свое". Это парадоксальное и во многом чисто русское явление, которое возникло при самом активном участии инонационального элемента: самоотрицание основ своего исторического, культурного и духовного бытия как чужого, несмотря на то, что оно в итоге все-таки оказывалось своим. Но это, как правило, познавалось уже в актах отрицания исторической и национальной России.

Но легкость, да и массовость такого самоотрицания в большей степени определялись все-таки тем, что отрицанию подлежало как раз то, что и не является "своим", с чем себя до конца не идентифицируют - историческая и национальная Россия. Русофобия - это проблема до конца не национализированной Россией части России. Именно наличие в России до конца не идентифицирующего себя с Россией субъекта, включая сюда и инонационального, является самым глубинным источником, постоянно подпитывавшим и подпитывающим национальную оппозицию к русским и России, включая сюда и оппозицию самих русских к своей русскости и к российскости в России.

Начав свое движение с исторической модернизации России Петром Великим, тоненький ручеек русофобии постоянно пробивался в истории России в самые критические ее моменты и проявлял себя с тем большей разрушительной силой, чем с большими проблемами и противоречиями в своей истории сталкивалась Россия. Подлинным апогеем этого процесса стал Октябрь 1917-го, в небывалых масштабах выплеснувший на Россию и великую нацию идеологию их преодоления в истории - русофобию. Она стала своеобразным идеологическим обоснованием не просто произвольного, а любого отношения к историческим судьбам русской нации, оправданием такого отношения к ней ее мнимой исторической неполноценностью.