Постижение России. Опыт историософского анализа

В итоге так называемый либеральный вектор цивилизационного развития в истории оказывается принципиально вненациональным, целиком и полностью центрированным на преодоление всей иерархии национальных ценностей, в которых прежде всего и концентрируется вся историческая преемственность и вся историческая традиция. Подлинно традиционные ценности - это не классовые, а национальные ценности, ибо не классы наследуют историю, они наследуют только стадии исторического развития общества. История в целом наследуется только нацией, она становится субъектом собственности на всю историю и на все в истории, а потому и всей исторической традиции. Нация живет и воспроизводит себя в качестве нации только на основе воспроизводства всей исторической связи преемственности в своем развитии, только на основе воспроизводства традиций и традиционных ценностей.

В этой связи уничтожение основ традиционных ценностей и ценностей традиции будет равносильно уничтожению основ, питающих бытие нации в истории. Вслед за этим оно станет и нечто большим - уничтожением основ локальности цивилизации, ибо локальная цивилизация живет не сама по себе, а формами и результатами активности национального субъекта. Так, подрыв традиционных ценностей подрывает национальные ценности, которые, в свою очередь, взламывают основы национальной идентичности и вслед за этим все остальные и главные среди них - цивилизационные, исторические, культурные, приобретая в этом процессе общую направленность на разрушение основ бытия локальной цивилизации.

Таким образом, за противопоставлением традиционных и либеральных ценностей и, соответственно, традиционной и либеральной цивилизации стоит еще один, скрытый пласт проблем - проблем сохранения ценностей идентичности в истории - цивилизационных, исторических, национальных и связанная с ними проблема сохранения основ бытия локальности цивилизации от угрозы цивилизационного переворота и, как его следствия, цивилизационной катастрофы. В условиях, когда начинает абсолютизироваться момент изменчивости в истории, превращающийся чуть ли не в самоцель исторического развития, и полностью игнорироваться момент устойчивости, все то, что связано и определяется в истории ее преемственностью, в таких условиях в первую очередь начинают страдать все базовые структуры идентичности в обществе, отвечающие за цивилизационную стабильность социума. И если эта стабильность перестает быть ценностью, если старые цивилизационные ценности взламываются и взламываются с вненациональных или инонациональных позиций, то общество вступает на путь самых трагических потрясений в истории цивилизационных, центрированных на изменения природы локальности цивилизации, генетического кода ее истории.

В этой связи что собой представляет проект перехода от традиционной цивилизации к либеральной? Не просто утопию перехода от национальной к вненациональной цивилизации и вненациональному типу исторического развития вообще, но и проект полномасштабной цивилизационной катастрофы, которая станет неизбежной участью всех, кто попытается им воспользоваться, кто попытается организовать свое бытие в истории только на основе либеральных ценностей, минуя национальные, всю совокупность ценностей, выстраданных всей историей локальности своей цивилизации.

И все-таки все вышеизложенное не самое главное. Самое интересное заключается в том, что при всем желании не удается обнаружить в цивилизационной исторической реальности реальность традиционной и либеральной цивилизации. Традиционные и либеральные ценности есть, а традиционных и либеральных цивилизаций нет. И это закономерно уже только потому, что такая типологизация полностью игнорирует цивилизационную историческую реальность как локально цивилизационную. А если ее нет, то нет и самой цивилизационной исторической реальности, ибо реальностью чего она будет, если не реальностью локальных цивилизаций. Попытка заменить их на феномены традиционной и либеральной цивилизации упирается прежде всего в бессубъектность этих цивилизаций.

В самом деле, в той логике цивилизационного развития, которая базируется на бытии в истории традиционной и либеральной цивилизации, нет места субъектам истории. Она принципиально бессубъектна. Люди присутствуют в такой истории как случайный довесок действия от них не зависящих законов. Полная этнокультурная анонимность по отношению к той исторической реальности, которая потому и является цивилизационной, что является этнокультурной, реальностью действия этнокультурных общностей людей. Отсюда и стремление представить отношения между традиционной и либеральной цивилизациями не как отношения между конкретными этнокультурными носителями цивилизационных сил и тенденций исторического развития, а как, соответственно, отношение между традицией и новацией в истории, между старым и новым, регрессом и прогрессом. Но в разные периоды истории и, тем более, в разных цивилизациях отношение между ними было связано с разным историческим содержанием и представлено действием разных исторических сил классовых и национальных.