Постижение России. Опыт историософского анализа

В реформах младореформаторов было и остается многое другое, что не позволило им стать реформами в России и для России, основой формационной модернизации страны. В этой связи можно и нужно говорить о формационных социальных, экономических, политических причинах, ошибках и даже преступлениях, разрушивших страну. Но еще до того, как реформы исчерпали себя формационно, они исчерпали себя цивилизационно. Здесь они исчерпали себя еще не начавшись, так как предложили совершенно ложную цивилизационную историческую перспективу, никак не считающуюся со спецификой цивилизационной, исторической и национальной идентичности России и в ней русской нации - идею западнизации России, преодоления в России ее русско-российской цивилизационной сущности.

Именно они, цивилизационные причины, и есть конечные причины, объясняющие все сложности процессов реформирования России, того, что всякая попытка реформ в России превращается для нее в трагическое испытание и тем большее, чем более радикальными становятся реформы, так как им в этом случае сопутствует цивилизационный радикализм, в конечном счете и порождающий всякий радикализм в России. Радикализм модернизационных проектов в России определяется тем, что всякое формационное изменение в России пытаются превратить в цивилизационное изменение самой России, подчинить этим изменениям всякое изменение в России. Что же получается в итоге?

Первое. Совпадение формационных изменений с цивилизационными. А это заметно усложняет груз решаемых исторических проблем, ибо одно дело изменения формационных качеств и свойств общества, а другое дело цивилизационных и третье, когда они совпадают в одном историческом пространстве и времени.

Второе. Формационные изменения подчиняются не столько собственной логике исторического развития, сколько логике цивилизационных изменений. Все изменения в отношениях собственности и власти центрируются на достижение цивилизационных целей, на решение цивилизационных задач. И в этой связи многое зависит от того, каков характер этих задач - направлено ли их решение на саморазвитие собственных цивилизационных основ бытия в истории или на их разрушение.

Третье. Разрушение остается разрушением и вместе с тем направлено на превращение локальности данной цивилизации в некую иную. Для России, начиная с Августа 1991-го, разрушение основ локальности ее цивилизации стало идентифицироваться с необходимостью ее превращения в элемент западной цивилизации. Тем самым реформы стали средством изменения общества не на основе русско-российской цивилизационной локальности, в конце концов, не на основе ее развития, а на основе слома ее локальности. Следовательно, мало того, что реформы оказались неадекватными локально цивилизационным основам России, они стали нечто еще более худшим - разрушением этих основ, попыткой в принципе изменить природу локальности русско-российской цивилизации - и ее русскость, и ее российскость.

Четвертое. Таким образом, вместо формационной модернизации России был навязан новый цивилизационный переворот - тип исторического развития, который изменения в сущности локальной цивилизации превращает в изменения сущности самой локальной цивилизации.

А это совершенно особая система исторических проблем, связанных не с тем, что надо стать лучше, как в случае с формационной модернизацией, а с тем, что надо стать принципиально иным феноменом истории, с другой системой архетипов истории и способов их проживания в истории. Вполне закономерно, что в такой своей постановке реформы в России "не пошли", ибо стали не идентичны России, разрушением России и в той самой мере, в какой стали изменением не в России, а изменением самой России, изменением в нечто, что превращает ее в НЕ Россию, разрушает основы локальности ее цивилизации. И в этом конечная цивилизационная причина провала реформ в России - подчинение их логике цивилизационного переворота, логике преодоления основ локальности русско-российской цивилизации. Реформы были обречены, так как в их основу было положено преодоление России как России, а не ее модернизация как России.

Историческая трагедия современной России связана и определяется одним из парадоксов в ее развитии: самые лучшие идеи и проекты ее реформирования сразу же приобретают выраженную цивилизационную направленность, превращаясь в средство слома основ ее цивилизационной и национальной идентичности. А потому вместо того, чтобы быть средством ее модернизации, становятся средством ее разрушения, ибо работают не на саморазвитие генетического кода ее истории, а на его разрушение. Происходит оборачивание благих целей и намерений в их прямую противоположность и только потому, что они становятся составной частью проекта слома цивилизационной, исторической и национальной идентичности России и в ней русских как нации, средством преодоления их в истории и как России, и как русских, только потому, что историческую модернизацию в России пытаются провести на вненациональной основе и ради достижения вненациональных целей - решения вненациональных по своей сути задач.