Постижение России. Опыт историософского анализа

Что же касается геополитического поведения России за пределами пространства непосредственной геополитической интеграции, в пространстве так называемого ближнего зарубежья, то оно должно одновременно определяться и тем, что оно ближнее, и тем, что оно зарубежье. То есть, с одной стороны, мы не должны допустить, чтобы образовавшийся после распада СССР геополитический вакуум был заполнен антирусскими и антироссийскими силами. Хотя угрозу такого рода не стоит преувеличивать, впадая в истерическую реакцию по поводу любого проявления антироссийских настроений. В обозримой исторической перспективе ни одна из возможных конфигураций сил в ближнем зарубежье с антироссийской составляющей не будет представлять угрозу основам существования России в истории - угрозу текущим и приходящим интересам - да, а жизнеопределяющим - никогда. С другой стороны, ближнее зарубежье должно быть поставлено в положение зарубежья. Россия должна пресекать любые попытки превратить СНГ в межгосударственный союз, из которого можно было бы извлекать все экономические преимущества, вытекающие из пребывания в историческом союзе с Россией в рамках единого государства, но который одновременно с этим не влечет за собой никаких серьезных геополитических, экономических и исторических обязательств перед ней как Россией.

Пространство ближнего зарубежья должно превратиться в пространство паритетных отношений, а не таких, которые ориентированы на сохранение отношений с Россией в качестве вечного донора, подпитывающего историческое бытие стран ближнего зарубежья. У России впредь, если и есть друзья, то только как продолжение ее национально-государственных интересов, ибо друзья, как доказала история, приходят и уходят, а Россия и ее интересы остаются. У России, таким образом, в мире больше нет вечных друзей, а есть вечные национальные интересы, которые должны создавать вечных друзей, логикой интересов приковывая к себе всех тех, союз с которыми отвечает ее вечным интересам. В России пришло время не исторической сентиментальности и геополитических иллюзий, а России, ее национально-государственных интересов. В России пришло время исторической и геополитической определенности: либо с нами, либо без нас. Третьего здесь не дано. И не надо.

Не должно быть дано здесь и другого - попыткам превратить геополитическое пространство России в пространство для действия эсэнгэвского интернационализма - своеобразной разновидности пролетарского, но в том его значении, которое под лозунгом былого исторического единства или даже "дружбы народов", позволило бы превратить геополитическое пространство России в пространство для действия всевозможных диаспор и землячеств, считающихся с Россией только на расстояние своего национального интереса. Проблема в данном случае заключается в том, что Россия в себе и для себя национально не сосредоточенный феномен и не только на уровне государства российского, но и на уровне самоорганизации самого населения.

Это делает население России национально беззащитным перед экспансией этнически хорошо сплоченных инонациональных структур, не укорененных в национальной и исторической России. И дело не только в том, что они инонациональные, но и главным образом в том, что они не считаются с ценностями идентичности России, предпочитая внутри России выстраивать то национальное пространство бытия, которое идентично им, но не идентично самой России, тем самым провоцируя кризис идентичности уже в геополитическом пространстве самой России. Выход из этой ситуации элементарен: в России не все возможно и Россия сама должна определить границы возможного в России. И это ее естественное право - право на СВОЕ в своем историческом и геополитическом пространстве и, главное, на то, чтобы оно стало еще и доминирующим в нем.

Для России мир не ограничивается республиками бывшего СССР и их проблемами, которые во многом еще остаются внутренними проблемами. И главной задачей в этой связи является скорейшее достижение геополитической определенности: какие из этих проблем останутся внутренними, а какие станут все-таки внешними. Без этой определенности не может быть не только геополитической определенности, но и определенности во внешней политике в целом. Но при любом геополитическом размежевании на просторах Евразии останется Россия, и весь вопрос в этой связи заключается в том, в каком именно геополитическом качестве. Логика истории подсказывает: поведение России в мире должно стать поведением одного из центров локальных цивилизаций современности. На все, что окружает и что происходит вокруг и, тем более, в самой России, у России должен быть локально цивилизационный взгляд, с позиций русско-российских основ бытия в истории, с позиций специфического центра интересов в истории, главным из которых является тот, который обеспечивает сохранение России в мире в качестве Великой России.