Посткоммунистические государства всеобщего благосостояния. Политика реформ в России и Восточной Европе

Программа либерализации показала большую эффективность при приватизации, чем при создании рыночных и регуляторных институтов для социального сектора. Эти недочеты являются результатом как сохраняющихся ограничений в дееспособности государства, так и сопротивления со стороны конституентов и заинтересованных сторон государства всеобщего благосостояния. В целом, как показало данное исследование, нерегулируемые издержки (теневые платежи), информализация и институциональный дефицит остаются в социальном секторе очень высокими. Значительное число наиболее богатых и наиболее бедных людей фактически находится вне системы государственного социального обеспечения.

Заключение

В сравнительной литературе выделяют два основных фактора, способствующих либерализации государств всеобщего благосостояния: политические институты, ограничивающие представительство интересов, нацеленных на сохранение государства всеобщего благосостояния, и конституционные системы, усиливающие полномочия проводящей либерализацию исполнительной власти[247]. Слабая переходная демократия в России в какой-то мере ограничивала представительство общества, но в середине 1990-х годов она допустила представительство в законодательном органе умеренных и левых, заинтересованных в государстве всеобщего благосостояния, что фактически блокировало либерализацию. С появлением управляемой демократии при Путине выступавшие за сохранение всеобщего благосостояния группы были ослаблены. За исключением вопросов социальных субсидий, влияние на изменение государства всеобщего благосостояния в основном осуществлялась лишь государственными бюрократическими акторами и элитами социального сектора, которые придерживались узкой линии сохранения своей роли в управлении всеобщим благосостоянием. Для того чтобы добиться согласия этих групп на либеральные проекты, исполнительная власть использовала стратегии компенсации и уступок.

Сравнение ельцинского и путинского периодов подтверждает ключевую роль в проведении либерализации внутренних политических институтов. Эти институты сдерживали воздействие экономического, фискального и международного давления на государство всеобщего благосостояния, сначала блокируя, а затем облегчая перемены. В середине 1990-х годов они сопротивлялись давлению, направленному на реструктуризацию, даже перед лицом серьезного экономического спада в России. Политические институты, представляющие в России интересы общества, были гораздо слабее, чем их западные аналоги, но, де-факто сотрудничая с государственными бюрократическими структурами государства всеобщего благосостояния, они сохраняли большинство программных характеристик его старой версии в течение десятилетия. Последовавшая затем смена контроля над политическими институтами позволила в условиях экономического роста и бюджетного профицита провести либерализацию. После 1999 года власть была сконцентрирована в руках президента, а потенциальные государственнические вето-акторы получили компенсацию. Интересы общества продолжали играть в политике обеспечения благосостояния определенную роль, но главным образом в качестве вето-акторов в случае попыток сокращения субсидий. В целом политика оказала на изменение государства всеобщего благосостояния огромное влияние.

В следующей главе я помещаю российское государство всеобщего благосостояния в сравнительный контекст и рассматриваю модели изменения государства всеобщего благосостояния, включая расходы, программные структуры и результат, в двух наборах ситуаций; первый из них – страны с либерально-демократическими политическими институтами (Польша и Венгрия), второй – с электорально-авторитарными режимами (Беларусь и Казахстан). Я сравниваю модели изменения государства всеобщего благосостояния и ставлю вопрос, можно ли объяснить эти модели разными структурами политического представительства и исполнительной власти в трех наборах ситуаций. Я также рассматриваю различия в дееспособности государства и прихожу к выводу, что либерализация в контексте слабой налоговой и регуляторной дееспособности государства создает особый тип государства всеобщего благосостояния, который в значительной степени определяется неформальными отношениями и процессами.

5. Сравнение политики посткоммунистических государств всеобщего благосостояния Польша, Венгрия, Казахстан и Беларусь