Посткоммунистические государства всеобщего благосостояния. Политика реформ в России и Восточной Европе

Государство всеобщего благосостояния, в котором доминируют бюрократические заинтересованные структуры, отвечает их интересам централизованным контролем, количественными показателями и жесткими планами и критериями. Устоявшиеся элиты социального сектора и общественные бенефициары унаследованной системы всеобщего благосостояния также получают выгоду за счет сохранения рабочих мест и потоков доходов от государства. Широко инклюзивные модели охвата базовыми услугами поддерживают предоставление услуг беднейшим слоям населения, которые являются главными проигравшими от либерализации. В то же время отсутствуют механизмы, которые позволили бы сделать систему всеобщего благосостояния отвечающей потребностям или интересам более широких групп конституентов, а организации социального сектора – подотчетными своим членам или обществу. Беларусь остается государством всеобщего благосостояния с доминирующей бюрократией, финансируемым и структурированным главным образом в ответ на интересы государственнических акторов.

Это объяснение отчасти основано на моем тщательном анализе российской ситуации, раскрывающей большое значение государственнических элит и заинтересованных структур в посткоммунистической защите старого государства всеобщего благосостояния. Я полагаю, что и в коммунистический период давление со стороны бюрократических претендентов, возникшее еще в первые коммунистические десятилетия, по крайней мере частично объясняет рост и поддержание государств всеобщего благосостояния[278]. Если европейские государства всеобщего благосостояния выросли из важнейших политических процессов демократического торга, то коммунистические, вероятно, выросли из основополагающих политических процессов административного планирования и распределения в пользу бюрократических структур внутри самих коммунистических государств. Эти структуры наряду с промышленными и другими министерствами получали регулярные надбавки к своим бюджетам, пока коммунистическая экономика росла (на протяжении 1960-х и 1970-х годов), а затем, когда ее рост замедлился (на протяжении 1980-х годов), получили сократившиеся ресурсы. Их влияние и позиции в разных посткоммунистических государствах различались. Внимательное рассмотрение государственническо-бюрократических акторов помогает объяснить результаты трансформаций посткоммунистического государства всеобщего благосостояния в авторитарных и полуавторитарных ситуациях. Являясь вето-акторами, а затем договаривающимися элитами в России, будучи практически исключены из процесса в Казахстане и занимая центральное место в президентской коалиции в Беларуси, они сыграли большую роль в политике государства всеобщего благосостояния.

Роль экономических факторов

Основная альтернативная аргументу «политика имеет значение» версия заключается в подчеркивании роли экономического давления в форсировании сокращения и реструктуризации государства всеобщего благосостояния. В моей книге утверждается, что в случае посткоммунистических стран экономика не была определяющей; государства, сталкивающиеся со схожим экономическим и фискальным давлением, реагировали по-разному, потому что в роли опосредующего фактора выступала политика. Модели расходов на благосостояние и его реструктуризации варьировались как во время рецессий, так и во время восстановления таким образом, что не коррелировали с экономическим давлением. Государства, столкнувшиеся с похожими экономическими спадами, такие как Казахстан и Беларусь, двигались в совершенно разных направлениях с точки зрения изменения государства всеобщего благосостояния. Политический тупик в отношениях между либеральной исполнительной властью и крайне левым парламентским большинством привел к тому, что процесс реструктуризации в России в период экономического спада и фискального кризиса был заблокирован, тогда как изменения в политических коалициях позволили провести либерализацию по мере восстановления экономики и ослабления фискального давления. Несмотря на восстановление экономики и устойчивый рост, Россия и Казахстан сохранили значительно более низкий уровень государственного финансирования благосостояния и государственного обеспечения, чем другие страны.