Посткоммунистические государства всеобщего благосостояния. Политика реформ в России и Восточной Европе

В России демократические ограничения по сокращению и реструктуризации оказались гораздо слабее, чем в Польше и Венгрии, хотя и несколько сильнее, чем это обыкновенно признается. Российское общество не находилось в состоянии спячки перед лицом программы исполнительной власти по радикальной либерализации. Учителя, женщины и другие группы мобилизовались против угроз гарантиям образования и трудовых прав, и в середине 1990-х годов пусть и ущербная российская демократическая политика обеспечила этим общественным конституентам системы всеобщего благосостояния некоторое ограниченное представительство. Отличительной чертой российского демократического периода является доминирование леворадикальной коалиции коммунистов, пенсионеров, а также бедных и сельских страт, которые действительно мобилизовались для блокирования либерализации. Несмотря на то что успех этой коалиции заключался большей частью в блокировании реформы, тогда как реальное финансирование сократилось, ей все же удалось повлиять на траекторию программных изменений и сохранить, пусть и в сокращенном виде, программы и субсидии, которые в годы экономического спада направлялись на нужды традиционных конституентов системы всеобщего обеспечения. Даже в более авторитарный путинский период, когда либерализация государства всеобщего благосостояния продолжилась, политическое сопротивление и народный протест заставили правительство отказаться от радикальных сокращений наиболее широко распространенных жилищных субсидий и социальных пособий. Это подтверждает идею Пирсона о трудностях, связанных с большими, ощутимыми сокращениями льгот.

В то же время ситуация с Россией позволяет увидеть различия в самом содержании демократии в посткоммунистических государствах. В отличие от Польши и Венгрии, даже в сравнительно демократический период в России профсоюзы находили мало партийных союзников и заключали с политическими партиями лишь частичные и временные союзы. Значительные забастовки в государственном секторе действительно имели место, особенно в сфере образования. Но несмотря на то, что подобные забастовки привели к падению правительства в Польше и по крайней мере к повышению зарплат там, а также и в Венгрии, в России они мало что дали, так как активным работникам государственного сектора не хватало влиятельных политических союзников. В демократических государствах правительство компенсировало общественным конституентам вызванные рецессией потери; в России правительство отреагировало на рецессионное фискальное давление сокращением расходов и накоплением задолженности по пенсиям, пособиям и заработной плате в государственном секторе. Российские министерства социального сектора играли в защите солидаристских ценностей и интересов широких слоев общественных конституентов незначительную роль. В целом представительные политические институты в России имели гораздо меньше возможностей влиять на изменение политики или привлекать правительство к ответственности.

В случае с Россией на первый план выдвигается также значение государственнических элит социального сектора и заинтересованных в сохранении систем всеобщего обеспечения структур в государствах с мощным наследием бюрократических институтов всеобщего благосостояния. В 1990-е годы основные препятствия на пути реформирования системы всеобщего благосостояния в России создавали именно государственнические заинтересованные структуры, стремившиеся отстаивать свои интересы в сфере государственных расходов и централизованного администрирования социального обеспечения. Они стали вето-акто-рами в отношении приватизации активов системы всеобщего благосостояния и формирования рынков социального страхования. В конце 1990-х годов, когда демократия пришла в упадок, а политические партии были маргинализированы или потеряли свою представительскую функцию, переговоры о сокращении и либерализации в основном перешли внутрь государственных структур. Заинтересованные государственнические стороны торговались в основном за свои узкие институциональные интересы в области контроля над ресурсами и сохранение своей роли. В конце концов российская исполнительная власть смогла продолжить либерализацию только за счет компенсации этих интересов – частично за счет возложения на них новых регуляторных ролей, а частично за счет позволения им сохранить де-факто собственность на часть государства всеобщего благосостояния. Эти уступки элитам и бюрократическим интересам поставили под угрозу контроль государства над распределением социальных услуг и доступом к ним, что имело серьезные последствия для обеспечения всеобщего благосостояния.