Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Мы можем наблюдать, как в ответ на потенциал информационных технологий в расширении человеческих возможностей и противодействии угнетению[1178], авторитарные режимы с имперскими амбициями пытаются добиться своего рода «цифровой автаркии», например с помощью «Великого китайского файрвола» и ужесточения правил пользования интернетом в России. В конце 2019 года российский режим успешно протестировал национальную альтернативу глобальному интернету, отключив страну от всемирной паутины[1179], а Путин даже предложил создать «надежную» русскую версию Википедии, заменив сайт, редактируемый пользователями, новой Большой российской энциклопедией за 1,7 млрд рублей налоговых денег (около 24 млн евро)[1180]. В XXI веке вопрос о том, будут ли информационные технологии служить целям освобождения или угнетения, остается открытым. Мы можем только предполагать, что поскольку автократы учатся друг у друга[1181], новые технологии угнетения будут распространяться и в будущем. Так, борьба освободительных тенденций с репрессивными становится не только еще более глобальной, но и в целом меняет наши представления о возможностях автократических правителей.

Другое специфическое для эпохи явление, которое может иметь фундаментальные последствия для посткоммунистических режимов в будущем, это климатические изменения. Оно отличается от других внешних проблем: экономические кризисы могут быть случайными или циклическими, а изменение климата – это долгосрочное и необратимое испытание; и такие события, как эпидемия коронавируса, хоть и могут изменить структуру глобализации, не меняют режимы как таковые (только усиливая их наиболее важные особенности), тогда как изменение климата может подорвать режим. Оно ставит перед мировой политикой в целом и перед посткоммунистическими автократиями в частности два типа проблем. Во-первых, большинство ученых утверждает, что изменение климата потребует глобальных решений, то есть международного сотрудничества, которому может препятствовать тот же фактор, который разрушает сплоченность ЕС, а именно гетерогенность режимов. Конечно, борьба с изменением климата – это общая задача, стоящая перед человечеством, одинаково важная для народов как либеральных, так и патрональных режимов. Но если представители власти трактуют эту задачу таким же образом, то их политика должна быть не патрональной, а публичной, то есть такой, которой редко придерживаются верховные патроны. Так или иначе не только режимы, но и отношения между режимами могут радикально измениться в ближайшие несколько десятилетий. Во-вторых, в число последствий изменения климата входят опустынивание, повышение уровня моря и массовая миграция из менее пригодных для проживания районов в более пригодные. Все это является источником огромных проблем: массовая миграция может потенциально подорвать политические режимы как в направляющих, так и в принимающих странах, а последним придется столкнуться еще и с большим гуманитарным и/или экономическим бременем, даже если это автократии[1182]. В итоге две характерные для эпохи особенности порождают как проблемы, так и новые возможности для поддержания режимов в посткоммунистическом регионе, которые могут начать третичные траектории в трудно предсказуемых направлениях.

Хотя эта книга, возможно, довольно близка к выдающейся работе Яноша Корнаи «Социалистическая система» и отчасти построена по ее образцу, между ними есть огромная разница: согласно книге Корнаи, опубликованной в 1992 году, советская империя исчезла, а изменения посткоммунистических режимов не ограничены временем[1183]. Идеальные типы, которые мы предложили, применимы к политическим системам, появившимся в последние три десятилетия, но они могут оказаться менее полезными в будущем, поскольку режимы в регионе продолжают меняться. Отчасти это связано с особенностями эпохи, то есть с внешними факторами, но внутренние факторы тоже могут играть свою роль. История неоднократно доказывала, что власть народа – это величайшая сила против врагов свободы, от начинающих популистов с их попытками установления автократии и автократическими прорывами до консолидированных патрональных автократий во главе с верховными патронами. И хотя цивилизации и уровень разделения социальных сфер эволюционируют медленно, ни один культурный контекст не является неизменным. Если мы знаем, что искать, то осознанное действие всегда может преодолеть эффект колеи и проложить новый путь.

Как бы то ни было, у нас есть хорошие новости: история не закончилась.

Библиография