Постник Евстратий: Мозаика святости

Разведка, о, у Демитры своя разведка имелась! Втихую от мужа, втайне от катепана она подкармливала некоторых горожан. И многое знала о городе, зачастую совсем с другой стороны, чем официальные доклады соглядатаев катепанских, стратиговских о жизни вечного города.

Обмолвлюсь: я недаром назвала Херсонес-Севастополь городом вечным, он старше Рима. Насколько? Намного, мне думается.

Когда Рим основали, и Ромула с Ремом кормила волчица-тотем, древние греки основывали задолго до этого, пусть даже священного для римлян кормления, свой полис. Назвали его Херсонесом – полуостровом, так как стоит он, и вправду, на полуострове, на Гераклейском. Названия греческие и греческая суть у города, теперь окраины Византии. Ну, а со всем уж теперь, в нынешние времена это мощный русский город Севастополь, ключ к Чёрному, да что к Чёрному, к Средиземному морю. А за Средиземным морем, думали древние греки, кончается Ойкумена. Значит, им Херсонес как ключ к богатствам тогдашнего мира. И не сильно они ошибались, я полагаю. Ключ-город, достоин он поклонения (один из переводов названия Севастополь-достойный поклонения) только за одно из событий, потрясавших его во все дни. За величайшее событие в жизни его, за крещение князя Владимира.

А к крещению князя Владимира что предрасполагало? Не его только личная воля, а воля царственных базилевсов, братьев, отдававших за варвара, а Владимир и был настоящим варваром по сути своей тогда, до крещения, сестрицу свою, единокровную базилевсову дочь Анну. А в приданое Анны они от давали, кроме много – многого крестик её, невероятной ценности крест. Тот самый, что нашли в мутном Днепре забулдыги да пропили его ростовщику, деду Иакова. Чем драгоценен тот крест, фантазировать я не смею, но раз крест был у царственной дочери Византии, он был драгоценен. Византийский церемониал мелочей не признавал и раз крест у базилевсы, значит достоин царственной шейки красавицы-базилевсы маленький крест.

И вот теперь этот крестик доставала трясущаяся от страха рука Иакова-младшего, и, как последняя надежда на жизнь ради его Мириам, отдавался он в руки патрицианке Демитры. Та, вначале полубрезгливо протянув левую руку (была левшой от рождения, тщательно это скрывала, но в минуты волнения забывалось табу), потянула крестик к себе. Любопытство преодолело: что там такое ей предлагает полубезумный от страха еврей? А тот лопотал про крест и про Анну, скороговоркою передавал слова, что запомнил от наставления мудрого деда.

Демитра встряхнулась: вот оно, вот спасение! Отдаст в руки только Захарии крест. Разведка её давно донесла, что главнейший в странном походе на Херсонес мощных дромонов, есть старый монах, предводитель Захария. Он милует и казнит, а Константин только щёчки свои надувает, изображая повелителя греков.

И понял умный Иаков, что торг состоялся, что невеста его, без которой нет жизни, что она спасена.

И вечером, после того великого действа, что сотворил с Херсонесом Захария, после казни большой иудейских мужчин, после своего торжества при многолюдной толпе херсонесского люда, когда вручила оклад, Демитра почти приползла в монастырь, где временно обитались монахи из Византии. И жертва была принята, и оценена по должному чину. Вечером принял её Захария в узкой и мрачной келии монастыря, что был недалече от площади главной – агоры. Уступил игумен здешнего монастыря ему свою келью, перебрался к братии на пока.

Так вот, в полумраке келии, в которой молились много и часто, и светел был дух полужилища, Демитра безо всяких торжественных соблюдений обряда, передала главному из монахов драгоценнейший крест. Передавала, полунапевно передавая рассказ, что поведал ей юный Иаков. Старалась, чтобы голос не дрогнул, страха не выдал.

Как величайший секрет, как самую драгоценную драгоценность принял Захария крестик малой, крест самой Анны Святой!

Тут торга за жизнь и не думалось весть, поняла стратилатка, поняла, что если начнёт вымаливать жизнь, придётся рассказывать ей, что многим грешна. А кто его знает, за какой из грехов монах не помилует? Лучше уж промолчать, сохраняя остатки достоинства.

И поняли оба, мудрый монах и не менее умная патрицианка, что ей прощена небезгрешная жизнь. Прощена. И Захария получил кроме в подарок креста, ещё и вдобавок почти верного друга. То есть свою соглядатайку в Херсоне. А стратига жена получила поддержку в столице.

Скрытый торг? Естественно, но с величайшим соблюдением всех византийских приличий: и честь знатной особы соблюдена, и монашеству подтверждение мощи и силы в империи Византии, пусть даже на дальне-далёкой окраине. Ну, а про город-ключ мы вам поведали.

Где крестик? Захария знает. А у него мы не спросим, не можем за давностью лет.

Звездный час Матроны Демитры

Демитра сама говорила с Захарией, тот принял оклад, и только условием окреститься Мириам была спасена.

Демитра не смела присвоить драгоценную вещь: в такой ситуации рисковать репутацией, и, страшно подумать, опалой? Ну, уж нет, повторно дурищей Демитра быть не могла.