Постник Евстратий: Мозаика святости

При Алексее Комнине протостратор, титул, получал носитель одной из высших придворных должностей, и, как писал Никифор Вриенний, муж Анны Комнины, «чин протостратора всегда считался у царствующих высокой должностью и предоставлялся важнейшим лицам».

И стал поминаться в молитвах херсонеситов он Протостратором, поминовение ему совершали на службах, в молитвах.

Вечен Господь, и вечны герои, ему прислужившие!

Воин небесного града, не просто он воин, а командир над подобными воителями сферы небесной.

Только один из святых ранее удостоился подняться на небо на колеснице, то Илия Пророк! И ещё один, тоже из ветхозаветных.

А после рождения Бога и Человека Иисуса Христа уподобился чести только Евстратий!

И поется в Каноне преподобным отцам Киево-Печерским, Глас 2. Песнь 7:

Евстратий мучеником доброта, вторым Илия колесничник. Но ов аки на небо взятся. Сей же в самыя огненною колесницею вниде Небесныя двери, гласу призывающему его от вселпепныя Славы, идеже гласом радования поют: благословен Бог отец наших».

И гласит нам Тропарь:

Тропарь, глас 7:

«Постником и мучеником явился еси похвала, преподобие Евстратие, прежде бо воздержанием плоть умертвив, последовал еси Христ, нося крест свой. Последи же и сам крест вознесен был и крпием в ребра прободен, в руце Божии душу предал еси. Колесницею огненною возносим на Небеса, сугубо венчался еси от Христа Бога и Спаса душ наших».

И гласит нам Кондак:

Кондак, глас 8:

«Яко ревнитель стратсти Владычней и постников усердный последователь сей, пленники учением твоим наставль, Христови привел еси, Евстратие, и нас, пленных страстьми, мольбами своими свободи и подражатели честному твоему житию покажи, зовущих: радуйся, испивый сладостие чашу.

Которые имена в книге жизней (Ап. Павел, Флп., 4:3)

Главное дело было вторым по счёту, по значимости, только первым.

И подошла масса народа, уже не толпа, а скопление масс христианского люда, подошла к самой воде.

Пасха! Святая Пасха людей православных! Кончился пост, начинались сплошные пасхальные дни. Солнце тело теплило, богослужения отогревали души людские. (Пасха православная в 1097 г. праздновалась 5 апреля, иудейская 28 марта).

Лютка и мать, муж и отец, бабки домашние, все службу стояли, молились и плакали. Каждый денёчек в массе народа то тот, то другой шепотком и вполслова твердили, что море у берегов целебным является в одном только месте у Западной сопки. То ранки кому заживит, то кашель пройдет, то полуслепые зрячими стали. И тонкими струйками потекли народные ручейки на окраину города, к целебным водам. А еще в народе казали, что не просто море там лечит, а святости ради святого, что в море лежит, море целебным бывает. Слухи в народе пожаром, и скоро народ шел не ручейками, потоками тёк к склону холма!

Спохватился и клир: как это, без благословения?

И после ранней заутрени к морю пошли православные батюшки: славяне Владимир, Василий, другие отцы. И греки, прежде всех, конечно, Захария со своими монахами, неотлучною стражей стороживших его от нечаянной мести иудеев.

Иудеев из города выгнали, предоставив самим решать где им быть, где им жить, что с собой уносить.

Осталось в живых масса евреев. В казни участвовал лишь иудейский квартал, а остальные при чем? Их не казнили, однако оставить в городе не могли: император суров и указ было велено исполнить до точки!

Уходили из города не захотевшие принять христианство: вольному – воля, спасённому – рай. Иудеи в рай не верили, Моисеев закон исполняли неистово, а Иисуса Христа принимать не хотели. В массе их народ слабо то понимал, что есть Христос, что есть апостолы его, и что есть рай, и что там в раю. Но в массе народ четко знал: ад таки есть и ждет каждого и потому стремились жить в этой жизни по полному. И уходили из города, радуясь, что живы, иногда и здоровы, и что мошну никто не отнял.

Греки, действительно, позволили им удалиться за стены Херсона, забрать нажитое, и детей, стариков и невест, жён, дочерей и протча и протча и протча.