Постой, паровоз!

Только сейчас до Наташи дошло, что до сих пор держит бесполезную берданку в руках. Она отбросила ружье с таким брезгливым страхом, как будто оно только что превратилось в ядовитую змею. А ведь оно было пострашней змеи. На нем кровь людская…

– Ты стреляла? – спросил второй.

– Я, – в панике пробормотала Наташа.

– В кого?

– Они… Они насиловали меня…

– Где они?

Она покорно показала рукой на тропинку, по которой можно было выйти к бане. И только после этого вспомнила, что Зиновию нельзя попадать в лапы к ментам.

– Беги! – что есть мочи закричала она.

Но это не помогло. Или не услышал ее Зиновий, или не захотел бежать. Так или иначе, прибывшие за беглыми уголовниками спецназовцы задержали и его. А поскольку у него не было документов, поскольку в его владениях были обнаружены два трупа, его отправили в Загорье для выяснения.

Туда же отправили и Наташу. Но в отличие от Зиновия, на нее надели наручники. Во-первых, ее видели с ружьем, из которого были убиты беглые зэки, а во-вторых, у спецназовцев имелась на нее ориентировка. Она находилась в розыске за убийство, которого не совершала. Арестовали же ее за убийство, которое являлось местью за попытку надругательства. Как бы то ни было, для закона Наташа виновата кругом. И выхода не было…

Глава 16

1

Полковник Лебяжный смотрел на него, как на какое-то редкостное существо вроде снежного человека, за которым так долго охотилась мировая наука – и вот наконец поиски завершились успехом…

Лебяжный изменился. Постарел, заматерел. Но ведь и Зиновий изменился. И полковник его узнал.

– Поверить не могу! Ты не мог тогда выжить. Там такая каша была, а потом пожар…

– Но ведь выжил, – вздохнул Зиновий.

– И пять лет скрывался.

– Сколько мне за побег дадут?

– Как суд решит. Но не больше пяти лет.

– Итого двадцать пять лет лишения свободы. Минус шесть. Остается девятнадцать. Мне сейчас тридцать два. На свободу выйду в пятьдесят один. Такая вот занимательная арифметика, – горько усмехнулся Зиновий.

– Не надо было убегать, – развел руками Лебяжный. – Сейчас бы меньше оставалось.

– Я ни о чем не жалею.

Он действительно не жалел, что сбежал в тайгу. Пять лет, которые сами по себе были раем по сравнению с той участью, которая уготована ему в дальнейшем. Пять лет, три месяца из которых он прожил с Наташей. Три месяца безмерного счастья, из-за которых не жаль было и умереть…

Наташа пришла к нему в обитель страшной грешницей. Убийство Шипилова, которым она обрекла Зиновия на смертную казнь. Преступный образ жизни – сводничество, наркотики. Она и сама была наркоманкой. Но как же она изменилась за те три месяца! Душа радовалась – и у него, и у нее… Да, в конечном итоге она сорвалась, но ведь это случилось из-за сильнейшего душевного потрясения. Уголовники пытались ее изнасиловать. И в этом была его вина.

Шесть лет находился он в постоянном ожидании казни. И еще пять лет одиночества. А к тому моменту, когда в его жизни снова появилась Наташа, он уже мог читать человека как открытую книгу. Смотрел на него и все видел. Одиннадцать лет одиночества. Одиннадцать лет полного воздержания. Может, потому и открылся в нем божий дар…

Но все как рукой сняло, когда он снова познал Наташу. Словно все силы выплеснул в нее. Нет, он не жалел об этом. Зачем ему нужен был дар провидения, если с ним была Наташа? Зачем, если он и без того чувствовал себя счастливейшим человеком на свете? К тому же он не совсем утратил способность к прозрению. И чутье на зверя не пропало… Жаль, что это чутье и подвело его в тот роковой для него день. Вернулся с неудачной охоты и вдруг почувствовал, что надо возвращаться в лес за богатой добычей. Добыча была, но лучше бы он никуда не уходил. Двух подонков на свою беду прозевал. А то бы, конечно, встретил их с ружьем в руках еще до того, как они к Наташе прикоснулись… Правда, он почувствовал опасность, которая буквально шла по следу беглых уголовников. Но и это его не спасло. Не захотел он уходить в лес без Наташи… Любил он ее. Очень сильно любил. И сейчас удивлялся, как ему хватило рассудка, чтобы не взять на душу грех смертоубийства. Казалось бы, за Наташу он готов был убить кого угодно. Но тем не менее…

– Не жалеешь? Из-за Наташи? – догадался Лебяжный.

– Из-за нее, – кивнул Зиновий.

– Как вы с ней сошлись?

– Сама ко мне пришла. Судьба привела.

– С кем пришла?

– Человек с ней был. Мужчина.

– Зовут Евгений. Фамилия – Сипягин.

– Да, зовут Евгений. Фамилия Сипягин.

– И где он?

– В земле. Сам убил, сам и похоронил.

Зиновий знал, что говорил. Ведал, что творил. Он должен сознаться в убийстве. Во-первых, он должен сказать правду. Во-вторых, ему нечего теперь терять. В-третьих – у Жени есть мать, отец, и они бы хотели похоронить его на кладбище близ родных мест…

– Убил?

– Да. Стрелу из самострела пустил.

То, что в могилу Женю затянули собственные грехи, Зиновий говорить не стал. С точки зрения закона эти его оправдания могли быть восприняты как бред сумасшедшего. Он прекрасно это понимал. Он ведь не сумасшедший.

– Он убить меня хотел, но я его опередил.