Постоялый двор Синичкино (СИ)

— Играю, — кивнул садовник и с ещё большим интересом посмотрел на Геру.

— Я так и думала! — улыбнулась Гера.

Глаза садовника вдруг расширились от удивления, лицо осветила улыбка.

— Гертруда? Это же ты: Гертруда Лельчиц! — воскликнул он. — Я видел тебя последний раз восьмилетней девчонкой, но это же ты! Волосы, глаза… Ты похожа на свою бабушку Марьяну.

— Дядя Нахим, — неуверенно предположила Гертруда, вспомнив соседа участкового: весёлого мужчину, вечно игравшего по праздникам на баяне.

— Я! Нахим Ходорёнок собственной персоной! — радостно подтвердил садовник. — Не думал тебя здесь увидеть. Отдохнуть приехала?

— Меня пригласил владелец постоялого двора выяснить, что здесь происходит.

— Чертовщина здесь происходит, — доверительно сообщил садовник. — Люди мрут, как мухи.

— А раньше всё было спокойно?

— После смерти твоей бабушки все старики в Синичкино в течении двух лет отправились на тот свет, но на то они и старики, чтобы умирать.

— Сейчас тоже умерли пожилые люди, — задумчиво проговорила Гера.

— Час их пришёл, вот и померли, — философски изрёк Нахим Ходорёнок. — Только зачем они сюда помирать приехали?

— В этом и вопрос, — покивала головой Гертруда и задала новый вопрос. — Может Вы замечали какие-нибудь странные, необычные вещи в Синичкино? Я имею ввиду не только сейчас, но и раньше, до того, как здесь построили постоялый двор.

— Ничего не замечал. Только коты не задерживались в домах. Заведёт кто-нибудь котёнка, а он через пару дней исчезает. Сразу думали, что тхор или ещё какой хищник их крадёт, но почему котят? Куры, гуси — всё цело. Только котята пропадали. Потом уже начали наши котята возле озера, что в километре отсюда, на другой стороне поля, появляться и до Дымково доходили. Мы поняли, что они сбегают.

— Почему?

— Моя тёща тогда сказала, что пугает их что-то, — пожал плечами садовник.

— Что? — допытывалась Гера.

— Может тоже самое, что сейчас постояльцев до смерти пугает, — понизив голос, предположил Нахим Ходорёнок. — Честно сказать, мы рады были, когда олигарх решил из Синичкино постоялый двор сделать. Все жители Синичкино с радостью переселились в Дымково. Олигарх нам там коттеджи купил.

— Дымково намного ближе к цивилизованному миру, — с пониманием кивнула Гера.

— Верно говоришь. Там и магазин, и автобус по трассе ходит. До ближайшего города или до Михничей, большого села с амбулаторией, где доктор принимает, доехать всегда можно. Супружница моя так каждые выходные в Михничи мотается. Сестра у неё там, а сын наш в городе живёт. Он школу с серебряной медалью окончил, уехал учиться в железнодорожный институт и назад не вернулся. Женился два года назад, внучка мне уже подарила невеста!

— Получается, из Синичкино в Дымково Вы вдвоём с женой перебрались? — уточнила Гертруда, догадавшись, что кроме сына детей в семье Нахима нет.

— Тёща моя с нами живёт, — усмехнулся садовник. — Всё ещё коптит небо наша старуха. В марте девяносто пятый день рождения отмечала. Родни понаехало к нам в Дымково со всех концов. У тёщи моей пятеро детей, двенадцать внуков, пятнадцать правнуков и уже четверо праправнуков.

— Как интересно! Ваша тёща, наверное, мою бабушку Марьяну хорошо помнит.

— Вот память её, к сожалению, подводит, — развёл руками Нахим. — Что поделаешь: возраст.

— Жалко, — вздохнула Гертруда. — Я хотела бы поспрашивать её про местные легенды.

— О, это всегда пожалуйста! Тут отдыхает мужчина, Юрием зовут, так он уже раз пять приезжал к моей тёще. Записывал на телефон, как она песни поёт. Сказал, что для научной работы будет записи использовать.

— Ох уж этот Павловский! Теперь понятно, почему он в Синичкино задержался: материал для научной работы собирает, — с раздражением подумала Гертруда.

— Ты уже на кладбище к своим ходила? — вернул Геру к реальности Нахим Ходорёнок.

— Как раз иду, — сообщила Гера.

— Ну, иди. Дорогу помнишь?

— Помню, — утвердительнл кивнула Гертруда. — Кладбище в березнике за лесом.

— Так точно, — подтвердил Нахим Ходорёнок. — Шуруй по дороге, что поле от леса отделяет, никуда не сворачивай и дойдёшь до кладбища.

Гертруда простилась с садовником, по асфальтированной дорожке покинула территорию постоялого двора, подумав, что Хобару стоило проложить асфальт от автомобильной трассы к Синичкино, и по грунтовой дороге вдоль леса, высокой стеной стоявшего в конце поля, направилась к кдадбищу.

По дороге воспоминания одно за другим всплывали в голове Геры: она с бабушкой Марьяной идёт в Синичкино, собирает ягоды в лесу, бежит к Синичкино с корзинкой грибов в руках, лепит снеговика на лесной поляне возле большого валуна. Все эти много лет томившиеся на задворках памяти картины теперь явкими вспышками возникали перед глазами Геры, заставляя её испытывать чувство ностальгии по беззаботным дням из детства.

Приблизительно через полчаса неторопливой прогулки Гертруда оказалась перед березником, в котором находилось местное кладбище. Без труда она отыскала могилу бабки Марьяны и удивилась, что могилка чисто убрана.

— Бабулечка, это я, — прошептала Гера, опускаясь на колени.