Постоялый двор Синичкино (СИ)

— Хорошо, — согласился Радмир, но начать рассказ не успел: дверь открылась и в помещение вошёл широкоплечий мужчина в синих джинсах, синей тенеске, чёрных кроссовках. Чёрные короткие волосы мужчины были идеально подстриженны, да и сам он выглядел просто на сто процентов. Впрочем Юрий Павловский, которого Гера узнала с первого взгляда, всегда выглядел идеально. Павловский был на год старше Гертруды и когда-то они учились в одном институте. Гера даже на старших курсах была тайно влюблена в Юрия, а он, естественно, никогда не обращал на неё внимания, так как всегда был окружён первыми красавицами. После окончания института Гертруда пересекалась с Павловским несколько раз во время учёбы сперва в магистратуре, а затем в аспирантуре, где оба изучали фольклор. Павловский уже тогда начал критиковать научные исследования Геры. Три года тому назад он разнёс в пух и прах статью Гертруды о навьях, а она прошедшей осенью разгромила его статью о верованиях славян после прихода христианства, и после этого между ними установилось профессиональное напряжение: при встречах друг с другом на конференциях они держались подчёркнуто вежливо и холодно. Однако сейчас Юрий Павловский излучал само дружелюбие и позитив.

— Рад видеть Вас, Гертруда Степановна, — Павловский без спроса подсел за стол к Радмиру и Гере. — Хочу проинформировать, что здесь интересные вещи происходят. Я не мог себе отказать в удовольствии вовлечь Вас в них.

— Значит сами не справились! — не удержалась от язвительной подколки Гертруда.

— Ну, будем откровенны: безглазые длиннорукие духи — это ваша епархия, так что, как говорится: Вам и карты в руки, — в тон Гере ответил Юрий.

— Я смотрю вы "тепло" друг к другу относитесь, — усмехнулся Радмир.

— Уважаемый Радмир Вениаминович, мы с коллегой Гертрудой Лельчиц не всегда согласны с научными теориями друг друга, но уважаем один одного, как уникальных высококлассных специалистов. Правильно я говорю, Гертруда Степановна? — Павловский дружелюбно улыбнулся.

— Да, — смутилась Гера, уже жалея, что в начале разговора подколола Павловского.

— Меня, если честно, ваши взаимоотношения не интересуют, — заявил Радмир. — Я просто хочу, чтобы кто-нибудь из вас двоих доступным языком мне объяснил, что происходит в этом постоялом дворе. Почему начиная с пятого апреля, когда мы открылись, здесь умерло пять постояльцев?

— Потому что здесь бродят навьи, — Юрий поднял руки вверх и произнёс страшным голосом. — У-у-у!

— Вы же, Юрий Сергеевич, не верите в существование навьий даже как части местных верований! — снова не удержалась от едкого замечания Гера.

— Совершенно верно! — с азартом воскликнул Павловский. — Не сохранилось никаких свидетельств о том, что местное население верило в навьий. Нет доказательств! Где песни о них, шутки, прибаутки, загадки? Поверьте, я говорю это не потому, что хочу быть в опозиции к Вам, а потому что потратил десять лет на сбор местного фольклора. Вас я позвал в Синичкино, так как Вы неравнодушны к теме о навьях и описание, которое Вы им дали, совпадает с тем, что говорят некоторые чересчур впечатлительные постояльцы.

Входная дверь в очередной раз распахнулась и в помещение подиумной походкой вошла эффектная блондинка. Сперва Геру поразила фигура блондинки, а потом её шикарные, тяжёлые, почти достающие до бёдер волосы, заплетённые в толстую, с кулак, косу.

Блондинка, осознавая свою красоту, медленно подошла к столику, за которым сидели Павловский, Радмир и Гера, перекинула с плеча на плечо косу и опустилась на свободный стул.

— Кто это у нас такой интересный? — спросила она, рассматривая Гертруду.

— Позволь, Виолетточка, представить тебе доцента Гертруду Степановну Лельчиц, — с пафасом произнёс Юрий Павловский. — Гертруда Степановна, как и я, занимается изучением фольклора.

— О, ты, Герочка, любишь изучать эти печальные песни, — Виолетта улыбнулась Гере, жеманно прижала руки к груди и колоратурным сопрано затянула. — Ку-па-линка, Ку-па-линка, тё-мная но-о-очка. Тё-мная но-о-очка, а где ж твоя дочка?

— Я не только песни изучаю, — остановила Виолетту Гертруда. — Фольклор — это также традиции, говор, обряды, легенды, сказки и много что ещё.

— Тоска, — поморщилась Виолетта, а затем обратилась к Радмиру. — Уважаемый господин управляющий, я уже почти пять минут сижу здесь, а коктейля перед собой не вижу! Метнись, сообрази мне Маргариту, хотя нет: желаю кровавую Мэри!

— Сию минуту! — Радмир встал и ушёл к барной стойке.

— Ратмирчик изумительно коктейли смешивает и, наверное, не только это хорошо делает, — Виолетта томно посмотрела вслед управляющему, потом таким же взглядом одарила Юрия.

— Виолетточка, деточка, или погуляй, пока серьёзные люди поговорят о важных вещах, — попросил блондинку Павловский.

— Серьёзные люди? Я тоже серьёзная, — Виолетта наклонилась вперёд и шепнула, не понятно к кому обращаясь: к Юрию или Гере. — А ещё я очень богатая.

После этого она звонко захохотала.

Вернулся Радмир с коктейлем.

— Прошу, — он поставил перед Виолеттой высокий стакан, наполненный кроваво-красной жидкостью.