Постоялый двор Синичкино (СИ)

Радмир стоял возле кресла и разговаривал по мобильному телефону.

— Зачем ты вошла? — укорил он Геру, закончив разговор.

— Хотела её увидеть, — не отрывая взгляда от умершей, ответила Гертруда.

— Не надо смотреть, — Радмир приобнял Геру за плечи и вывел на улицу.

Катя по-прежнему стояла возле крыльца, зажав себе рот руками.

— Постоялица точно мёртвая? — дрожащим голосом спросила горничная.

Гера утвердительно кивнула, после чего Катя стала белой, как полотно.

— Катюша, успокойся. Ты правильно сделала, что позвала меня, — ласково обратился Радмир к подчинённой.

— Вы велели так поступать, если постоялец дверь не открывает, — пискнула Катя.

— Всё верно. Теперь я тот, кто обнаружил тело. Ты не имеешь никакого отношения к смерти постоялицы. Слышишь? — успокаивал Радмир горничную. — Это меня, будет допрашивать полиция. Ты просто посидишь с Гертрудой в лобби на диване, а когда оперативная группа закончит свою работу, поедешь с Таней домой. Хорошо? Мы ведь так делали в прошлый раз.

Катя утвердительно кивнула.

— Пойдём в офис, — позвала её Гера.

— Я останусь здесь ждать врачей и участкового, а ты будь с Катей, — шепнул Гертруде Радмир.

На крыльце двухэтажного кирпичного здания Гера и Катя столкнулись с Павловским. Юра явно пребывал в хорошем настроении: он улыбался и держал в руке где-то сорванную ромашку.

— Гертруда, мы идём на велопрогулку или нет? — спросил он, как только Гера подошла к крыльцу.

Гертруда сперва поднялась на крыльцо, открыла входную дверь, подождала, пока Катя не вошла в лобби и только потом тихо сказала:

— Юра, велопрогулка отменяется. Натаниэла Исмаиловна мертва.

— Блин! — поморщился Павловский и бросил ромашку на землю.

— Радмир возле её домика. Иди к нему, — попросила Гера.

Павловский ушёл, а Гертруда и Катя, войдя в лобби, сели на диван, но в одиночестве оставались недолго: почти сразу к ним присоединился Нахим Ходорёнок, который косил траву возле летней террасы и заметил, что возле второго домика что-то происходит, а минут через пять прибежала вторая горничная: невысокая русоволосая девушка в точно таком же чёрном платье, как у Кати.

— Что случилось? — взволнованно спросила она. — Я машину скорой помощи возле второго домика видела.

— Представь себе, Таня: чередная постоялица умерла, — поморщилась уже вполне вернувшая себе самообладание Катя.

— Надеюсь, не ты её нашла?! — ужаснулась Таня, присаживаясь на диван.

Гера отметила, что девушки, видимо, подруги, потому что оказавшись рядом они сразу зашептались, обсуждая произошедшее.

Из столовой вышел Самуил Флор:

— Всем доброе утро! — громко поздоровался он.

— Не доброе! — хором закричали горничные. — Умерла постоялица.

— Натаниэла мертва?! — Самуил Яковлевич смотрел на Гертруду, желая от неё услышать ответ.

— Да, — подтвердила Гера.

— Это просто не укладывается в голове, Флор развёл руками. — Просто уму непостижимо,

В лобби, привлечённая голосами выглянула Христа и, узнав в чём дело, с тревогой посмотрела на Нахима Ходорёнка, который тихо стоял возле входной двери: новая смерь его явно напугала.

— Я надеюсь, что полицию уже вызвали? — садясь в кресло, деловито осведомился Самуил Яковлевич.

— Радмир этим вопросом занимается, — пояснила ему Гертруда.

— Значит будем ждать, — за всех принял решение Самуил Флор.

Через полчаса вернулся Юрий Павловский.

— Врач скорой помощи предварительно константировал мгновенный инфаркт. Конечно, будет проводиться вскрытие, — сообщил он.

— Лёгкая смерть, — в тишине произнесла Христа и перекрестилась.

Вслед за Павловским в лобби пришёл Радмир. Он сказал, что приехали участковый и опергруппа.

Потрясённые смертью Натаниэлы Исмаиловны Гера, две горничные, Самуил Яковлевич, Христа и Нахим продолжили сидели в лобби. К ним присоединилась Виолетта. Она с фотоаппаратом "Nikon" в руках, словно облако, выплыла в лобби в лёгком белом сарафане, едва доходившей до середины бедра, и, сев в кресло, обвела всех удивлённым взглядом:

— Ну и лица у вас!

— Постоялица со второго домика умерла, — тут же сообщила Виолетте Катя.

— Правда? Шестая смерть! Может теперь папочка заберёт меня отсюда. Сейчас схожу природу пофотографирую, а потом позвоню дорогому родителю, — Виолетта закинула ногу за ногу и начала рассматривать в дисплее-окошке фотографии.

Радмир нетерпеливо ходил взад-вперёд возле входной дверь. Павловский поднялся к себе в комнату, чтобы отвлечься работой. Тоже самое сделали повар и Нахим.

Приблизительно через час в лобби прищёл участковый.

— Оперативная бригада закончила работу, — сообщил Игнат Осипович Радмиру. — Ребята меня уже проклинать начинают! Говорят, что в Синичкино достало их ездить.

— Смерть естественная. Доктор скорой помощи так сказал, — напомнил Радмир.

— Знаю: опять — двадцать пять, — поморщился участковый. — Меня оперативники попросили опросить вас.

— Допросить? — оживилась до этого не проявлявшая интереса к происходящему Виолетта.

— Опросить, — повторил участковый. — Криминала в деле, судя по всему нет. Просто сбор информации. Кто последний умершую видел?

— Я, — отозвалась Гертруда, сидевшая на диване.

— Когда это было? — Игнат Осипович подошёл к Гере и сел рядом.