Постоялый двор Синичкино (СИ)

— Помоги мне, детка! — прошептала тень. — Плохое дело я сделала. Не со зла. Хотела с тобой быть. Теперь страдаю за это. Молю тебя: исправь мою ошибку!

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — растерянно ответила Гертруда.

— Поймёшь, когда время придёт, — шепнула тень. — Берегись плохого человека!

— Кто плохой человек? Скажи мне! — требовала Гера.

Тень ответила не сразу. Сперва она прислушалась к звукам леса, доносившимся из-за разбитых окон, потом отошла назад к печке и крикнула:

— Чужак кровью руки замарал! Теперь у него пути назад нет! Нет пути назад! Не остановится он!...

Гертруда резко открыла глаза и села в кровати. В комнате было тихо. Длинная лунная дорожка пролегала через всю комнату, размывая мрак.

Гера встала с кровати, подошла к окну и посмотрела на жёлтый диск полной луны, на залитые лунным светом окресные пейзажи.

— Чужак замарал руки кровью, — повторила Гертруда слова из своего сна, ясно осознавая, что сон связан с реальностью, и это осознание долго не позволяло ей вернуться в кровать. Гера долго стояла у окна, пока сон снова не начал одолевать её. Тогда Гертруда вернулась в кровать, поплотнее закуталась в одеяло и, засыпая, подумала, что, занятая мыслями о чужаке, совсем не придала значения просьбе бабки Марьяны.

— Что такое плохое сделала бабушка? Какую ошибку я должна исправить? Может сон ничего не значит? — роем проносились мысли в голове Гертруды, а сама она снова погружалась в царство снов, страшась встретиться там навью.

Глава 18

Проснулась Гера около девяти утра и первым делом посмотрела в окно. На улице было облачно, от чего окресности Синичкино сразу потеряли свою привлекательность и стали угрюмыми.

В весьма мрачном настроении Гертруда спустилась на первый этаж, чтобы позавтракать.

Стойка администратора пустовала. Тишиной и пустотой встретила Гертруду столовая.

Привычно заняв столик у окна, Гертруда увидела, что на улице повар Христа что-то говорит Нахиму Ходорёнку, ожесточённо жестикулируя руками, а садовник согласно кивает головой. При этом оба выглядели хмурыми, если не сказать испуганными.

Совершенно без аппетита проглотив пышный омлет и выпив кофе, Гера поднялась к себе в комнату, где застала горничную Катю, которая складывала в небольшую жёлтую тележку грязные полотенца и время от времени вытирала красные глаза руками.

— Ты в порядке? — заволновалась Гертруда.

Горничная в ответ шмыгнула носом.

— Наверное тебя управляющий отругал. Это я виновата: вчера попросила у него чистые полотенца.

— Нет, Радмир Вениаминович мне не говорил про то, что Вы жаловались.

— Тогда что случилось?

Девушка вместо ответа сжалась и зарыдала.

Гертруда растерялась:

— Катюша, могу я тебе помочь?

Катя вытерла слёзы и покачала головой:

— Ничем Вы не поможете..

— Что всё таки случилось? — допытывалась Гера.

— Таня пропала.

— Как это пропала?!

— Мы с Танькой в школе вместе учились, за одной партой сидели, — вытирая слёзы, начала рассказывать Катя. — Вместе поступали в педагогический колледж и не прошли по конкурсу. Решили год в Синичкино поработать, а потом снова поступать. Я каждое утро заезжала за Таней, чтобы на работу вместе ехать. Она в начале Дымково живёт, прямо возле автомобильной трассы, а я в середине. Так удобно было: я подъезжаю — Танька меня во дворе своего дома ждёт, и мы едем в Синичкино. Сегодня я приехала, а мать Таньки говорит, что Танюша вчера, никому ничего не сказав, укатила куда-то на велосипеде. Больше она дома не появлялась.

Горничная захлюпала носом и захлопала пушистыми ресницами, сдерживая слёзы.

— Может она у кого-то из друзей заночевала? — предположила Гертруда.

— У Таньки родители строгие. Она бы кровь из носу, но ночевать домой вернулась. Я думаю, что ней что-то плохое случилось, потому что Таня на мои звонки не отвечает! — выпучив глаза, призналась Катя.

Гера не знала, чем утешить горничную, поэтому решила спуститься в лобби и подождать окончания уборки.

— Будем надеяться на лучшее, — сказала она, уходя, Кате, которая кивнула и принялась пылесосить в комнате.

Оказавшись на первом этаже, Гера обрадовалась тому, что Радмир стоял за стойкой администратора.

— Слышал, что Таня ночевать домой не вернулась? — спросила у него Гера.

— Слышал. Участковый, когда жену привёз в Синичкино, сказал, что родители Тани ещё вчера тревогу подняли. Рано утром из города приехала оперативная группа и кинолог с собакой. Собака след взяла, довела от дома Тани до трассы и, предсказуемо, след потеряла. Сейчас оперативные работники ездят по ближайшим деревням, опрашивают местных жителей: может кто-то видел, как Таня накануне ехала на велосипеде.

— Что за лица у вас кислые, будто лимонов наелись, — из столовой вышел Павловский.

— Горничная, Таня, дома не ночевала, — рассказал новость Радмир.

— Ну, загуляла девочка. Дело молодое. С кем не бывает?! — Павловский не придал значения услышанному.

— Хорошо, если так, — отозвался Радмир.

Гертруда, смотревшая в это время в окно, увидела, как на парковку въехал полицейский уазик. Из него вышел Игнат Осипович.