Постоялый двор Синичкино (СИ)

— Таня? Горничная? — глаза Виолетты мгновенно широко распахнулись от удивления.

Из кухни вышли Христа и Нахим Ходорёнок.

— Мы решили написать заявление на увольнение, потому что не хотим стать следующими покойниками, — обращаясь к Радмиру, сказал Нахим за себя и повара.

— Я тоже хочу уволиться! — испуганно пискнула Катя.

— Ваше право, — кивнул Радмир, после чего обратился к Гере и Виолетте. — Девчата, я считаю, что и вам стоит уехать из Синичкино!

— Куда уехать? Меня папенька не желает видеть, — усмехнулась Виолетта.

— Я дам тебе ключ от моей квартиры, — предложил Радмир.

— Радмирчик, ты такая прелесть! — воскликнула Виолетта.

— Значит так, — вмешался участковый. — Нахим, Катя и Христа, погодите с увольнением! Сейчас вы пишите заявления на недельный отпуск за свой счёт, отдадите заявления Радмиру, отправитесь домой и будете там ждать развития событий, а все приезжие пока остаются здесь, в Синичкино.

Трое наёмных работников постоялого двора одобрили идею участкового и дружно отправились на кухню писать заявления на отпуск за свой счёт.

— Я схожу к Самуилу Яковлевичу Флору, — решил Радмир. — Он завтракать ещё не приходил.

— Я собой! — объявила Гертруда.

— Давайте все вместе пойдём, — предложил Юрий и Виолетта согласно кивнула.

Участковый тоже решил прогуляться к домику старика Флора, но идти никуда не пришлось: входная дверь офиса открылась, и Самуил Яковлевич собственной персоной появился в дверях.

— Доброе утро, — кивнул он и, сильно хромая, вошёл в лобби.

— С Вами всё нормально? — спросила старика Виолетта. — Вы хромаете.

— Не волнуйтесь. Это моё обычное состояние перед сменой погоды. У меня в своё время было огнестрельное ранение в правое бедро. Теперь нога всегда ноет перед дождём. Боль обычно была тупая, ноющая, а в последнее время к этой боли присоединилась новая ерунда: колено плохо сгибается. Сдаю я позиции! — Самуил Флор поковылял в столовую.

Через минуту после того, как Флор скрылся в столовой, оттуда вышли Христа, Нахим и Катя. Они отдали Радмиру заявления на недельный неоплачиваемый отпуск и с печальным видом потянулись к выходу из офиса.

Радмир, Виолетта, Гера и Юра вышли на крыльцо, чтобы проводить уезжающих.

— Я обед и ужин уже приготовила, — рассказывала Радмиру на прощание Христа — Продукты в холодильнике есть. Вы же тут не голодайте! Варить себе еду, а если хотите, то приезжайте ко мне в Дымково хотя бы на ужины.

— Спасибо за приглашение, но мы сами будем готовить, — отказался Радмир.

Когда обслуживающий персонал уехал, Радмир, Юрий, Виолетта и Гертруда вернулись в лобби, где уже сидел в кресле Самуил Флор.

— Полагаю, что нас ждёт долгий день, — задумчиво произнёс он и оказался прав: день тянулся бесконечно долго.

Погода совсем испортилась: небо затянули тёмно-серые тучи, подул холодный ветер.

Самуил Флор, просидев после завтрака минут тридцать в лобби, вернулся к себе в домик, перед этим попросив доставить туда обед в три часа дня. Виолетта всё утро развлекала себя фотографированием, заявив, что отсутствие солнца — это прекрасная возможность сделать хорошие фотографии, а после обеда она занялась ретушью новых фото в специальной программе на ноутбуке. Юра в двенадцать дня уехал к Серафиме Харитоновне. Вернувшись часа через два, он пообедал и ушёл к себе в комнату, чтобы поработать с фольклорным материалом, полученным от тёщи Нахима Ходорёнка. Радмир весь день занимался своими рабочими делами. Гертруда от нечего делать взяла на себя роль повара: она помыла посуду, оставшуюся с завтрака, обеспечила желающих горячим обедом, доставила в три часа дня суп, гуляш и компот в домик Самуила Флора и к семи вечера ждала всех в столовой, разогрев ещё утром приготовленный Христой ужин.

Участковый приехал в Синичкино, когда обитатели постоялого двора, включая Самуила Флора, ужинали в столовой, а за окном монотонно стучал летний дождь.

— Хорошо, что застал всех вас в одном месте! — обрадовался Игнат Осипович, и размахивая большим пакетом, прошёл в столовую.

— Есть новости о горничной? — заволновался старик Флор.

— Есть. Саму Таню не нашли, а вот её велосипед лесник обнаружил в лесу у болота, недалеко от заброшенного дома Марьяны Лельчиц, — участковый снял с головы фуражку, на которой блестели капли воды.

— Что Таня делала в лесу? — удивилась Гертруда.

— За грибами или ягодами приезжала? — предположил Павловский.

— Июнь месяц. Нет в лесу грибов, и для ягод рано, — отмёл версию участковый и, положив фуражку на свободный стол, посмотрел на Виолетту. — Я, собственно, приехал, чтобы опознание провести.

— Что за опознание? — нахмурился Юра.

— Хочу попросить тебя, Виолетта, надеть костюм, который мать Тани на чердаке дома нашла, а Вы, Самуил Яковлевич, посмотрите на костюмчик и скажите: в таком ли платье Вас напугал неизвестный в лабиринте или нет.

— Вы имеете в виду мою встречу с безглазым монстром? — уточнил Флор.

— Именно это я имею ввиду! — подтвердил Игнат Осипович.

— А я должна сыграть роль навьи? — улыбнулась Виолетта.