Постовой

Женщины со мной прошли в укрепленное помещение, которое было чуть больше, чем кабинет заведующей.

– Товарищ Белова, как ваше имя-отчество?

– Татьяна Васильевна, а что?

– Прекрасно, Татьяна Васильевна. Вы деньги для инкассации приготовили?

– Да, а что?

– Опечатали, подписали, подготовили к передаче в банк?

– К чему такие вопросы?

– Татьяна Васильевна, пока не приехали инкассаторы, вы не хотите ничего рассказать про эти деньги?

Девушка-кассир сделала свои прелестные глазки еще круглее:

– Молодой человек, вы задаете странные вопросы! Пожалуйста, выражайтесь яснее.

– Татьяна Васильевна, ваша противоправная деятельность на посту кассира давно находится под контролем. У вас сейчас есть выбор – в течение двух минут добровольно, в присутствии вашего руководителя дать явку с повинной, где добросовестно изложить все случаи совершенных вами хищений вверенных вам денежных средств. Если мы не договоримся, то вы откроете сейф, я заставлю заведующую вскрыть опечатанные пакеты с деньгами. При понятых пересчитаем все упакованные и скрепленные вашей подписью пачки с деньгами. Скажите, сколько там будет не хватать купюр?

Девушка зависла в ступоре примерно на минуту. Глаза ее наполнились слезами. Бездонные и безумно красивые, как озера Карелии, голубые глаза девушки смотрели на меня с всепрощающей кротостью Мадонны, соленые дорожки побежали по нежным щечкам. Двадцать пять лет брака помогли мне не купиться на эту рвущую сердце картину. Заведующая же была женщиной немножко романтичной и доверчивой. Смотреть, как плачет ее лучший и нужный специалист, спокойно она не могла. Глаза Анны Семеновны почернели от гнева, рот, окрашенный темно-красной помадой, приоткрылся, чтобы поставить на место наглого юнца в сером, форменном плаще.

Как все плохо! Если заведующая сейчас откроет рот и вступится за кассира, то девушка, почувствовав поддержку, закроется, как в ракушку, и тогда доказательства придется вырывать с мясом. Скандал, ругань, крики, бабий вой и плач Ярославны. Стоит заведующей позвонить в нашу дежурку или Торг и задать вопросы, посылался ли наряд ППС раскрывать хищение в канцелярском магазине, меня погонят отсюда, а может быть и со службы, поганой метлой. И тогда кассирша выскочит – под любым предлогом вскроет мешок и сунет туда недостающие купюры. А я подведу Бориса Александровича, который столько трудов положил на выявление вороватой кассирши. Чтобы отвлечь заведующую, я по-детски сделал испуганные глаза, глядя ей за спину. Пока Анна Семеновна вертелась, пытаясь разглядеть причину моего испуга за своей спиной, девушка Таня приняла светлую сторону:

– Я не хотела! – всхлипывая, произнесла она.

– Конечно, Танечка, вы не хотели. Просто жизнь очень сложная, правда?

– Да! – Таня затрясла головой. – Зарплата маленькая, а как жить?

– Танечка, у вас паспорт с собой? Дайте мне его, пожалуйста, мы сейчас бумагу заполним, что вы сами, добровольно, без всякого нажима с нашей стороны, решили отказаться от своих преступных действий. Ведь правда?

– Да, да, я решила! – Таня продолжала утвердительно трясти головой. – Я все расскажу.

Я быстро заполнил шапку бланка и толкнул листок кассирше:

– Пишите, Танечка, сколько раз, сколько денег взяли из кассы, все пишите! Ничего не надо скрывать. Если сразу все расскажете, получите наказание самое минимальное из всех возможных. Коллектив вас возьмет на поруки. Правда, Анна Семеновна?

Взглянув на мое свирепое лицо, Анна Семеновна, которая первоначально хотела ответить, что их коллективу на хрен не нужен такой сотрудник, закивала головой:

– Да-да, конечно, возьмем на поруки.

Ободренная Танечка справилась с задачей за пять минут, высшее экономическое образование в девочке чувствовалось. Всего ею, до этого дня, было похищено денежных средств на сто семьдесят пять рублей. Еще тридцать пять рублей, купюрой на двадцать пять и две по пять рублей, девушка, под протокол добровольной выдачи, вытащила из-под сейфа. Этими деньгами она планировала порадовать себя сегодня. Сорок минут инкассаторы недовольно переругивались в коридоре со стойким солдатиком Димой, обещая подать жалобу за задержку спецмашины, но мы пересчитали все пачки денег, упакованные в сумку, предназначенную для банка. В конце концов, неоднократно начиная считать вновь, выявили недостачу в тридцать пять рублей, о чем вновь составили акт. В одиннадцать часов вечера разобиженный на судьбу, выдернутый из дома, как числящийся на суточном дежурстве, сотрудник ОБХСС увел Танечку в свой отдел. Я же в дежурке внимательно следил, чтобы все материалы из магазина «Ученик» были указаны в книге учета преступлений, как собранные мной, в это время в дежурную часть вошел зам по службе.

– Товарищ майор, разрешите обратиться. Докладываю, что вам необходимо завтра отдать замполиту десять рублей. Разрешите идти?

Товарищ майор заторможенно кивнул. Идя по длинному коридору отдела в каморку роты ППС, я чувствовал, как мурашки бегали по моей спине от чужого тяжелого взгляда.