Построить будущее

Хорошо отдать приказ привести в порядок полк. Только одними расстрелами тут не отделаешься. Об этом приятно говорить, сидя в мягком кресле у экрана компьютера, а мне надо было переломить настроения. Конечно, право прогнать через шпицрутены у командира имеется, и при случае пущу его в ход, однако начинать пришлось отнюдь не с этого.

Первое, что обнаружил при появлении в расположении отныне моего полка, это справляющих нужду где попало солдат. За три недели бывшие командиры на новом месте так толком и не обеспокоились рытьем отхожих ям и устройством бани. Ну ладно, достаточно тепло, и жить можно и в палатках, но мыться и бегать до ветра не прямо рядом с готовящейся едой? И это после всех приказов и напоминаний! Кошмар! Неудивительно, что и среди офицеров куча больных.

Потому самый первый приказ мой отнюдь не о подготовке личного состава к бою. О нужниках и пище. «Каждый ротный командир, замеченный в небрежном отношении к гигиене и продовольствию нижних чинов и вообще в незаботливости о них в обширном смысле слова, должен… отрешаться от должности».

Пришлось даже указать, какого вида и на каком расстоянии рыть общественные туалеты, а потом лично посещать их с проверками, как и солдат у костров, и инспектировать качество питания, снимая пробу. С моим приходом все стали выдавать по норме. И два фунта хлеба, и фунт мяса в день, и даже овощи.

Естественно, по закону подлости именно в моем полку полевых кухонь не оказалось. Точнее, они были раньше, сам передал в бытность еще снабженцем за счет фонда купеческого. А под Азовом всего одна для начальства и приближенных оказалась. Другие исчезли в неизвестном направлении. Пришлось устроить целое следствие, да толку мизер. Доказать продажу не удалось. Правда, всех имеющих отношение к поставкам и продовольствию, еще не удравших из полка, сменил, загнав на строевые должности.

Документация и хозяйственные суммы полка — это вообще песня. Трудно ожидать полнейшей честности от российского гражданина, особенно когда казна нередко задерживает полагающиеся выплаты. Есть все же существенная разница между вынужденным поиском средств, когда затыкают финансовые дыры, и откровенным воровством. Шумахер из Академии наук относился скорее к первой категории, а бывший командир полка ко второй. Это стало ясно уже при беглом просмотре бумаг и беседах.

Точную сумму вряд ли удастся установить, но по моим прикидкам за последние четыре года и без полевых кухонь он положил в карман около шести тысяч рублей, получая годовое жалованье семьсот восемьдесят. Хотя, безусловно, тут имеется преувеличение. Часть сумм внешняя, то есть закупки проходили не в указанном размере или другого качества. Наверняка приходилось делиться или отстегивать на взятки. С другой стороны, я мог многого и не заметить. Уверен, еще больше исчезло в ему одному известном направлении.

Часть махинаций оказались внутренние. За счет личного состава. Тут он уж и вовсе не стеснялся. Завышение численности личного состава и ремонтных денег выявить задним числом достаточно сложно. Ну, это дело не новое. Все норовят, особенно в военное время. Причем пару раз изображал отца солдатам, выдав в общем размере целых сорок рублей на хозяйственные нужды полка лично своих. Неплохой размен — свистнув тысячи, за их же счет показательно выдать десятки.

Кстати, я так и не понял, почему он все эти интересные документы не спалил, сдавая полк. Или так срочно «заболел», что просто не успел? Уверен, я и десятой части махинаций не выяснил и пользы от аудита все равно не имею. Разве что дополнительные знания о воровстве в армии. Может, когда-нибудь пригодится. Пока сделал выписки и при случае отправлю по инстанции. Пусть возьмут за глотку умника.

В полку два батальона по четыре роты. Вместо тридцати девяти штаб- и обер-офицеров всего двадцать один в наличии. С каждым надо не только познакомиться, но и на ходу составить мнение. Самое простое приглашать постоянно к своему обеденному столу для бесед о том, о сем и одновременно сопровождать на позиции, внимательно наблюдая за действиями и определяя умение и компетентность.

А как же! Никто не собирался освобождать полк от общих обязанностей, как то: рытье траншей, охрана работающих, караулы и участие в отражении достаточно частых вылазок противника. Притом продолжать налаживать быт, начиная с ежедневной горячей пищи и хлеба. Чем ждать, пока привезут, проще договориться о выдаче муки и организовать выпечку хлеба в войсковых земляных печах.

Но все это меры обычные. Каждый нормальный командир обязан был если не своим умом дойти до важности подобных мер, так хоть уставы и приказы изучать. Гораздо важнее подъем боеспособности, укрепление в личном составе веры в свои силы и доверия к командованию. А это много сложнее. После той вылазки, когда воронежцы, бросив позиции, драпали, были обнаружены два тела с отрезанными ушами и явными следами пыток. Специально прогнал весь полк мимо выложенных трупов. Пусть знают, что их ожидает в плену, и не надеются вывернуться.