Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)

Он не имел никаких сомнений, что она скажет «ничего». За прошедшее время Джотто уже немного научился угадывать ответы Триш, хотя это по-прежнему было неимоверно трудно.

Во дворе церкви они были совершенно одни: Рено остался расшифровывать послание на кусочке деревяшки, а дети и их смотрительницы разошлись по важным делам, точное обозначение которых Холмс не потрудилась запомнить – поэтому можно было не беспокоиться о том, что кто-то их услышит.

- Триш, иногда я тебя совсем не понимаю. Неужели тебе совсем не нужна моя помощь? – мужчина отставил свой локоть в сторону, и девушка тут же схватилась за него (но больше по привычке, чем по наитию).

Они прошли по узкой аллее под аркой дома. Кирпичная дорожка вела их из внутреннего дворика во внешний – прямо к забору.

- Ты явно не замечаешь, что я пользуюсь тобой, как только могу, - попыталась незаметно замять тему Терри, однако эта искромётная шутка явно не была оценена по достоинству.

- Я действительно хочу помочь тебе, - без намёка на юмор произнёс Джотто. – … Но как мне это сделать, если ты мне не доверяешь? Если я фактически о тебе ничего не знаю.

Триш не ответила – усмехнулась.

Но совсем не так, как раньше. Это был горький, невесёлый смешок с привкусом безысходности.

Она на мгновение сомкнула веки, а когда распахнула их, то во взгляде что-то неуловимо переменилось.

Джотто хорошо помнил – такой же взгляд был у мадам Мими, когда они подолгу разговаривали обо всём на свете и он, по глупости, спрашивал у ведьмы о её семье.

В глазах Триш, как и у её предшественницы когда-то, плескалась невыносимая тоска.

- … Мне нечего тебе ответить, - она отвернулась, делая вид, что заинтересовалась цветами на клумбе, хотя на самом деле – он знал – просто не хотела встречаться с ним взглядом. – Я порой чувствую, что и сама о себе не всё знаю.

- Что? – Примо не расслышал последней фразы из-за того, что девушка почти пробормотала её себе под нос.

- Дознавателем тебе не быть, говорю, - уже громче сказала Терри. – И вообще, ты, наверное, не очень хорошо понимаешь, что у меня за положение? – с иронией поинтересовалась колдунья. - Я оказалась в Италии столетней давности и если бы всё, что меня здесь окружает, не было таким реальным, то непременно свихнулась бы в первый же день. А тут ты просишь поделиться своими проблемами? У меня их куча – с какой тебе начать?

- С той, о которой я не знаю, может быть? – не поддержал веселья и иронического настроя мужчина, восприняв её слова достаточно серьёзно.

- Да брось, - девушка махнула свободной рукой. – Тебе ни к чему взваливать на себя мои трудности жизни.

Джотто страдальчески возвёл глаза к небу:

- Я от тебя хоть когда-нибудь правды добьюсь?

- Разве ты уже не знаешь правду? О том, что я ведьма и о том, откуда пришла. Или это не считается?

- Триш… - почти прорычал он.

Ведьма вырвалась из его рук и обернулась. В глазах было прежнее озорство и ни следа былой печали.

- Что?

- Как с тобой можно разговаривать, если ты всё время юлишь, ёрничаешь и не отвечаешь напрямую, хотя прекрасно понимаешь, о чём я?

Триш звонко рассмеялась.

Не поворачиваясь к мужчине затылком, девушка сложила руки позади себя и стала идти вперёд спиной.

- Если я скажу тебе, что моя боязнь темноты – это лишь небольшой недостаток в сравнении с теми диагнозами, что у меня были раньше и на самом деле я психопатка – ты поверишь? – по-прежнему ярко улыбаясь, поинтересовалась она.

- Лишь бы это было правдой. Именно тем, что тебя тревожит.

Пожав плечами, мол: «Как знаешь – ты сам этого захотел», Холмс забралась на невысокое каменное ограждение, оказавшись на две-три головы выше своего спутника и стала идти вперёд, раскинув руки в стороны.

- Мне сегодня снился странный сон. Я видела авву. И своего врача.

- Врача? – нахмурившись, переспросил Джотто, подозревая, что именно это станет главной темой её рассказа.

- Если быть конкретной, то он психиатр, - Триш утвердительно кивнула. – Мы познакомились, когда мне было двенадцать. Авве пришлось едва ли не в чёрном контейнере меня перевозить к нему, потому что я не могла выходить на улицу… Ну что, уже страшно?

- Ничуть.

Его лицо выражало спокойствие наряду с искренним интересом, поэтому девушке оставалось только молча пожимать плечами и продолжать свой рассказ:

- Диагнозы, которые психиатр ставил мне, приводили авву в настоящий ужас. Я до сих пор помню, как он вслух зачитывал всё, что написал в моей медкарте доктор Игнацио, - Терри начала загибать пальцы. – Депрессия, неврастения, истерические и тревожно-фобические расстройства, панические атаки, нервная анорексия и так далее, по списку… прости, не понятно?

- Я же не дурак, с медициной знаком, - со вздохом произнёс Примо. – Просто поверить не могу. Тебе ведь было двенадцать, так?

- А что, ты думаешь, дети не страдают такими «взрослыми» болячками? – насмешливо изогнув бровь, заинтересованно осведомилась Триш. – Правда за шесть лет доктор Игнацио максимально сократил список моих болезней. Оттуда не ушла лишь боязнь темноты, и привычка…

- Замыкаться в себе при этом делая вид, что жизнь прекрасна?