Постучи в мою дверь

Сердце забилось так быстро и с такой силой, что едва не прорвало грудную клетку. На лице Габора вновь застыла непроницаемая маска. Только глаза оставались живыми, выдавая в их обладателе живого человека, а не бездушный, но совершенный механизм. Олеся снова почувствовала перед ним страх. Благоговейный ужас. Габор мог сделать с ней все, что угодно, и она даже не стала бы сопротивляться.

Она заглянула в его глаза, пытаясь понять, в каком он настроении, что скрывается за каменным хладнокровием. В радужках плескалось жидкое демонское серебро. Он сдерживал себя, но внутри уже поднимал голову разъяренный дракон.

Адрианна шагнула к брату:

— Габор…

— Встань! — Он смотрел только на Олесю, и от этого взгляда она начала вся покрываться мурашками. Сама не знала от чего: от страха или… предвкушения.

Послушно, словно была его рабыней, Олеся поднялась на ноги.

По-прежнему, глядя только на нее, Габор тихо, но так, что в жилах мгновенно застыла кровь, проговорил:

— Маргит теперь полноценная хозяйка в этой крепости. Ее положение равно твоему, сестра. Ее приказы должны выполняться быстро и неукоснительно.

— Но Габор… — Адрианна была в замешательстве.

— Ты продолжаешь заниматься крепостью. А ты, — он схватил Олесю за локоть, — идешь за мной.

— Король уже здесь! С дочерью! — В голосе Адрианны слышалось отчаяние.

Габор проигнорировал ее слова, таща Олесю за собой. Ни говоря ни слова, они миновали зал и вышли в коридор.

Он был зол, в ярости, — Олеся это чувствовала. Она снова испытала ярое желание оправдаться.

— Я сейчас все объясню.

— Конечно объяснишь… — Он хрипло рычал, и на краткий миг Олесе показалось, что она все-таки попала в плен к демону.

Рывком Габор распахнул дверь и втолкнул Олесю в уютный зал со сводчатым потолком, расписанным луной и звездами. Вчера она обсуждала здесь фасоны провокационного белья с госпожой Каролой. Поскорей бы их сшили. Олеся уже предвкушала реакцию Габора, когда она появится перед ним в одной из новых сорочек или…

Не церемонясь, Габор швырнул ее в кресло. Темно-зеленые портьеры у стены заколыхались, послышался мелодичный перезвон — тонкие причудливо закрученные стеклянные сосульки, украшавшие ткань, ударились друг о дружку.

Габор навис над Олесей, упершись ладонями в подлокотники. Сейчас она разглядела, как на его щеках играли желваки, как сурово сжимались губы. Наверное он злился на нее, но хотя бы был жив.

Они смотрели друг другу в глаза, словно соревновались, кто первый не выдержит и отвернется. Олеся отвела взгляд, но лишь для того, чтобы убедиться, что он не получил новых ран. Плащ распахнулся, открывая кое-как застегнутый сюртук с порезами от когтей демонов и бурыми пятнами крови.

— Они больше не нападали? — Голос задрожал от волнения.

— Как видишь, нет.

Она понимала, что должна что-то сказать, объяснить, но при виде Габора, такого красивого, мужественного и разъяренного, мозг отказывался работать. Медленно превращался в кашу.

— Я переживала, как ты… как ты сможешь добраться в одиночку и… — Как же глупо это было! Наверняка он тысячу раз пересекал этот лес один и знал все его тайны.

— Это я уже понял. — Габор придвинулся еще ближе, вклиниваясь между ее коленей. — Теперь я хочу услышать, как ты оказалась ЗДЕСЬ. И какого демона происходит? Что ты творишь?!

Кажется теперь они поменялись ролями. Он сомневался в ее честности. Наверное считает, что она что-то задумала.

Олеся глубоко вздохнула, ощущая себя сумасшедшей Маргит. А может, она и впрямь начинает сходить с ума?

— Я нашла того старика, у которого пришла в себя.

— Вот как? — Габор иронично вздернул бровь. Его глаза сверкнули. Неповторимый оттенок небесно-голубого тут же заволокла серая стальная туча, словно густой дым.

— Понимаю, как это звучит… и возможно ты не поверишь…

— А ты постарайся, чтобы поверил. Убеди меня в правдивости своей новой сказки.

Олеся сжала кулаки.

— Я не вру! И не врала. Он пришел к избе Бражены. Старик. Морозный Дед. Я думала, что сплю…

Сбивчиво Олеся начала рассказывать, как проснулась от странного жуткого пения. Чем больше говорила, тем более фантастичным звучал собственный рассказ. Лицо Габора оставалось непроницаемым. Только мышцы каменели, пока не замерли, перестав отражать вообще какие-либо эмоции.

— Он сказал, что я… что я… слишком много в тебе сомневаюсь и не ценю. И раз сомневаюсь, то он меня накажет тем, что заставит тебя снова доказывать, что я тебе… — Про любовь язык не поворачивался сказать, и Олеся тихо выдохнула: — …дорога.

Габор наконец отмер. Снова вздернул бровь. Уголок рта дернулся в издевательской улыбке.

— Это все, что он тебе сообщил? Больше ничего интересного не поведал?

Олеся почувствовала, что начинает злиться.

— Поведал. Сказал, что нужно доучить алфавит, и тогда мы поймем, как справиться с Крампусом. — Олеся помахала перед лицом книжкой.

— Он и про алфавит знает?

— Поверь, я тоже была удивлена. — Олеся уперлась Габору в плечо, пытаясь оттолкнуть, но боясь потревожить его раны.

Глаза Габора сверкнули жидким серебром. Убийственно опасно.

— Что ж, если без алфавита никак, то давай учить.

Олеся тяжело выдохнула:

— Ты мне не веришь…