Поступь хаоса

Я стоял на коленях прямо в грязи, держась за горло, все еще пытаясь продышаться.

– Ты выиграл этот бой, а потом взял и все продолбал. – Он провел пальцем по лезвию. – Ну и дурень же ты.

– Просто заканчивай, – пробормотал я в грязь.

– Чего-чего? – ухмылка вернулась к нему на рожу, Шум так и сиял.

– ПРОСТО ЗАКАНЧИВАЙ! – проорал я ему.

– О нет, я не собираюсь тебя убивать. – Он тепло сверкнул глазами. – Мой па этому не обрадуется.

Он подошел поближе и сунул нож кончиком мне в ноздрю, так што мне пришлось отодвинуться… и еще отодвинуться…

– Много чего можно сделать ножом, – поделился он, – даже не убивая человека.

Я уже даже оглядываться перестал – какие уж там пути отхода.

Я смотрел ему в глаза – светлые, бодрые, победительные, и Шум его такой же, и в этом Шуме – он в Фарбранче, и он у нас на ферме, и я на коленях перед ним.

А в моем – ничего, кроме бездонной ямы стыда за собственную глупость, никчемность, и ненависть, ненависть, ненависть…

Прости, Бен.

Прости, прости меня…

– Но, кстати сказать, ты же у нас не человек, не мужчина, – раздумчиво сказал он и добавил, понизив голос: – И уже никогда им не станешь.

Он повернул нож лезвием к моей щеке.

Я закрыл глаза.

Прилив тишины накрыл меня сзади. Я в ужасе распахнул их обратно.

– А чтоооо у нас здеееесь? – мистер Прентисс-младший глядел назад поверх моей головы.

Спиной я был повернут к лесу, што супротив реки. Тишина стоявшей там Виолы ощущалась так же отчетливо, как если бы я смотрел на нее во все глаза.

– Беги! – заорал я, не оглядываясь. – Убирайся отсюда!

Это предложение она оставила без внимания.

– Назад, – сказала она. – Я тебя предупреждаю.

– Ты предупреждаешь меня? – восхитился он, показывая на себя ножом.

Дальше он чуть-чуть подскочил, потому как ему што-то брякнулось об грудь и там прилипло. Какой-то пучок проводков с пластмассовой луковицей на конце. Мистер Прентисс-младший сунул под нее конец ножа и попытался отковырять, но она хорошо пристала. Он с ухмылкой поглядел на Виолу.

– Што бы это ни было, сестренка, – глумливо сообщил он, – оно не сработало.

И ШШШШШБАНГГГГ!

Полыхнуло светом, меня схватили за воротник и дернули назад, чуть не придушив. Я опрокинулся навзничь, а мистера Прентисса-младшего скрутило судорогой, с проводов посыпались искры, и маленькие молнии и воткнулись прямо в него. Нож выбило из руки, он полетел в сторону. Дым и пар повалили из рукавов, ворота, штанин. Виола все еще тащила меня за шиворот прочь с дороги, а он, постояв еще немного, рухнул мордой вниз, в грязь, прямо на ружье.

Меня отпустили, и мы оба кучей осели на обочину. Я снова схватился за горло и полежал немного, пытаясь отдышаться. Иллюминация кончилась, оставив мистера Прентисса-младшего подергиваться в грязи.

– Я боялась… – сообщила Виола между двумя глотками воздуха, – вся эта вода кругом… – глоток. – Што я могу и нас с тобой задеть… – глоток, – но еще немного, и он бы перерезал…

Я молча встал – Шум сведен в точку, глаза на ноже. И пошел к нему.

Поднял оружие и встал, нависая над телом.

– Он мертв? – на Виолу я не смотрел.

– Не должен бы. Это просто разряд от… Тодд, нет!!!

Это я замахнулся ножом.

– Дай мне хоть один повод этого не делать.

Глаза на цели, нож высоко.

– Ты не убийца, Тодд!

Я крутанулся волчком, Шум взревел, как дикий зверь.

– НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ! Не смей НИКОГДА ЭТОГО ГОВОРИТЬ!

– Тодд! – она умоляюще протянула ко мне руки.

– Это я нас втравил во все это! Они не тебя ищут! А МЕНЯ! – Я повернулся обратно, к телу. – И если я могу убить хоть одного из них, мы, возможно…

– Тодд, нет. – Она шагнула ко мне. – Послушай меня!

Я воззрился на нее. Шум мой был так безобразен, а лицо так искривлено, што она чуть не отшатнулась, но потом все-таки сделала еще один шаг.

– Послушай, пожалуйста, мне надо тебе кое-что сказать.

А дальше из нее хлынули слова – гораздо больше слов, чем когда-либо раньше.

– Когда ты нашел меня, там, на болоте, я убегала от того человека, от Аарона, я от него уже четыре дня бегала, и ты был всего только второй человек, которого я встретила на этой планете, и ты был с вот этим самым ножом, и я, естественно, решила, что ты такой же, как он.

Она все еще тянула ко мне руки, словно я был давно сбежавший конь, которого надо успокоить.

– Но еще до того, как я разобралась с Шумом, и с Прентисстауном, и вообще с твоей историей, я поняла про тебя одну вещь, Тодд. Люди такое видят. Ты никого не обидишь. Ты не такой.

– Ты меня, между прочим, палкой в морду двинула, – вставил я.

Она уперла руки в боки:

– А чего ты хотел? Ты на меня с ножом шел. Но я тебя ударила не настолько сильно, чтобы реально причинить вред, верно?

На это я промолчал.

– И я была права! Ты мне руку перевязал. Ты спас меня от Аарона, хотя был совсем не обязан. Ты вытащил меня из болота, где я бы наверняка погибла. Ты защитил меня от того человека в саду, на дороге. Ты пошел со мной, когда надо было бежать из Фарбранча.

– Нет, – негромко, но с нажимом сказал я. – Ты все не так поняла. Нам пришлось бежать, потому што я не смог…