Поступь потерянных душ II: Ученик

Ответ открылся мне в тот самый миг, когда мы вышли к реке. Крайняя к набережной высотка была разбомблена в пыль. Обломки засыпали набережную сплошным многометровым валом, частично завалив постройки поменьше.

Когда-то в этом месте находился один из развлекательных центров. Отсюда стартовали прогулочные катера и яхты, вставали на маршрут воздушные платформы с гремящей на них круглосуточно музыкой и неустанными танцами подвыпившей молодёжи. Ну а теперь… Теперь в обмелевшей реке павшими титанами ржавели груды металла, некогда бороздившие водную гладь и парящие в небе.

Сюда-то мы и держали путь. Вернее к одной конкретной многометровой аэрояхте, которая неизвестным образом свалилась прямо на набережную, да так и осталась лежать на ней. Покорёженная, окружённая сонмом обломков и покрытая ржой да вьюнками отвоёвывающих пространство растений. И как оказалось, именно под этой гниющей махиной располагался единственный на этой стороне реки вход в подземный туннель.

Но, несмотря на возможность спуститься под землю, моры нас туда не погнали. Они явно использовали яхту не в первый раз. Внутри был оборудован отличный схрон. Все не нужные для входа-выхода люки и двери были заварены. Имелись койки, переносной генератор, плита, биотуалет и многие другие мелочи, свойственные человеческому жилью.

– Добро пожаловать, уроды! – Хмур сбил меня с ног сразу же, как только я спустился по лестнице внутрь схрона. Несколько долгих минут мор отводил душу. Бил выборочно, избегая ударов в голову, отбил ноги и почки. Дед попытался было встрять, но его попытку быстро пресекли: стукнули в раненою ногу и повалили на пол.

В конце экзекуции лидер бандитов сорвал с меня шлем и маску, потянул за волосы и ткнул в лицо непонятным устройством.

– Знаешь что это такое, выродок? Это считывающий сигнал биоблока анализатор. И в нём сейчас забит только один маркер, маркер ублюдка, благодаря которому моя бригада отправилась в охладитель!

Новые удары посыпались градом. Я прикрывался, как мог, но, скованный, не мог избежать или как-то смягчить большинство ударов.

– Я почему-то был уверен, что свидетель – это самый крутой из вас. Старатель! А не неизвестный никому сопляк! Собрал информацию, и заказал именно его. А оно вон как выходит! У меня только один вопрос: как ты выжил? Я ведь был там, а на лица у меня память хорошая, и я не помню тебя среди общинников Башни. Кто ты, нахрен, такой?!

– Хмур, ему с нами ещё топать и топать. Второй ранен, если покалечишь и этого, будем двигаться как стадо черепах. – Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. За меня вступился один из бандитов. Конечно, сделал он это – только из рациональных соображений, а никак не из-за своей человечности, но значения это не имело.

Главарь банды прекратил меня избивать. Швырнул собственный мешок под одну из шконок, отложил оружие и скомандовал:

– Этих – в разные углы. Глаз с обоих не спускать! Сява, приготовь что-нибудь пожрать. Леший и Гюрза, давайте в туннель, понюхайте, свободен ли переход через реку. Контрабандисты – те ещё уроды, могли оставить сюрприз перед уходом, а скажут потом, что не их рук дело. Бабло-то за наше пребывание в своей лёжке уже взяли.

– Да не-е… Их бригадный конечно тот ещё мудак, но пакостить не станет – тупо побоится, – мор с игломётом, которого Хмур назвал Гюрзой, явно ленился лезть в туннель.

– Я сказал, проверьте! Делать всё равно нехрен. До утра тут куковать, не попрёмся же город топтать, на ночь глядя.

Двойка бандитов ушла. Один из оставшихся, знатный здоровяк, поднял меня на ноги и пристегнул к лестнице у самого входа, приковав к ней левую руку. Деда усадили на пол рядом с сортиром, и тоже приковали к специально приваренной там на такой случай металлической скобе.

Старатель выглядел плохо, старался не двигаться и не тревожить ногу. Видно, обезболивающие действие вколотого препарата закончилось. Но судя по тому, какие взгляды он бросал на лидера бандитов, сил свернуть тому шею у него бы хватило. Кажется, напарник понял, кто именно захватил нас в плен.

Моры курили, тихонько переговаривались между собой. Вернувшиеся Гюрза и Леший распотрошили наши рюкзаки и разгрузки, после чего имущество разошлось по рукам. Лампа и потроха изменённого вызвали бурное обсуждение и ряд вопросов, на которые ответил Дед. Скрывать эту ситуацию с чудо лампой и банщиком смысла не было. Старатель рассказал всё как есть, чему я был очень рад, так как беспокоился, что они, маясь от безделья, могут учудить что-нибудь не сильно приятное для нас. Вся ночь впереди, а за двенадцать часов кого угодно можно разговорить или на лоскуты порезать заживо.

На удивление, после взбучки меня больше не донимали. Дед общался с морами спокойно. Со стороны посмотреть, так и не скажешь, что бандиты. Обычные мужики, у которых на лицах отпечаталась длань тяжёлого труда. Обветренная и загорелая кожа, глубокие морщины, у многих волосы посыпаны ранней сединой. То тут, то там росчерки шрамов, у их снайпера недоставало мизинца на левой руке, щёки Лешего пестрели лишаями старых химических ожогов, а висок Гюрзы рассекал шрам.