Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений

– Нет. Но и нападать исподтишка я тоже не умею, – обиделся Рольф.

– Сколько человек потеряли? – спросил Вадим, повернувшись к Свейну.

– Одного и шестеро ранеными, – вздохнул капитан.

– И это твоя вина, – рявкнул Вадим, резко повернувшись к гиганту.

– Это была хорошая смерть. Он умер с мечом в руках, воззвав к Одину, – не совсем уверенно ответил тот.

– Пусть это утешит тебя. Но как ты будешь смотреть в глаза раненым? А если кто-то из них никогда больше не сможет сражаться? Что тогда? Предложишь бросить их в ближайшем порту?

Вадим сознательно нагнетал обстановку. Увидев, как гигант, сжав зубы, шагнул вперёд, угрожающе поднимая огромный кулак, Вадим презрительно усмехнулся и, заложив большие пальцы рук за пояс, прошипел:

– Ну давай, большой парень. Покажи, какой ты сильный.

Рольф замер, словно наткнулся на стену. Медленно опустив руку, он несколько минут молча смотрел в глаза Вадиму. Потом, так же медленно опустив голову, тихо сказал:

– Прости, брат. Ты прав. Это я виноват. Я не подумал…

– Вот именно. Ты не подумал, – устало кивнул Вадим. – Вы все сами сказали, что ваше дело – бей-руби, а думать – это нам с капитаном и кормчим. Так почему, когда мы говорим вам, что надо делать, вы начинаете лепить отсебятину?

Пожав огромными плечами, Рольф всем своим видом показал, что не знает, что ответить. Махнув рукой, Вадим молча направился к своей банке, но гигант, ухватив его за локоть, вдруг спросил:

– Ты вылечишь их, Валдин?

– Не знаю. Я книгочей, а не чародей, – вяло огрызнулся Вадим, направляясь к лежащим на палубе раненым.

Приказав растерянным от его отповеди воинам как следует осветить бойцов, Вадим старательно промыл все замеченные раны и, остановив кровь, перевязывая их кусками чистого полотна, мрачно сказал:

– Утром сделаю всё, что смогу. А сейчас я почти ничего не вижу.

– Иди отдыхать, брат. Ты и так сделал больше, чем может сделать обычный человек, – тихо вздохнул Свейн.

Удивлённо оглянувшись на него, Вадим открыл было рот, чтобы возразить, но, наткнувшись на несколько десятков настороженных взглядов, молча кивнул. Устроившись на своей банке, он накрылся плащом и, едва коснувшись головой кожаного мешка, уснул.

* * *

К удивлению Налунги, ставший её новым хозяином купец приобрёл ещё десяток молодых девушек и, заперев их в трюме, приказал поднимать паруса. Купеческая барка, переваливаясь на волнах, словно раскормленная утка, медленно двинулась вдоль побережья. Дождавшись, когда корабль окажется в достаточном удалении от берега, купец приказал своим помощникам вывести рабынь из трюма.

К удивлению девушек, их не стали привязывать или ещё как-то ограничивать в передвижении по кораблю. Более того, один из слуг вынес из каюты кучу различных музыкальных инструментов, и рабыни с огромным удовольствием устроили прямо на палубе импровизированный концерт.

С удовольствием наблюдая за их весельем, купец принялся подзадоривать девчонок, предлагая им сплясать. Не видя в этом ничего дурного, девушки тут же принялись отплясывать, аккомпанируя себе и хлопая в ладоши. Налунга никак не могла понять, зачем он позволяет рабыням так развлекаться, но вскоре получила вполне определённый ответ на свой вопрос.

Заметив, что красавица-рабыня держится особняком, купец попросту вытолкнул её в круг, приказав танцевать. Растерянно посмотрев на него, Налунга прислушалась к ритму барабанов и, прикрыв глаза, плавно двинулась по кругу. Игравшие на музыкальных инструментах девушки переглянулись, чуть сбившись с ритма, но, взяв себя в руки, продолжили играть.

Не обращая внимания на их реакцию, Налунга продолжила танец, и вскоре ритм и музыка полностью захватили её. Сама того, не желая, она начала впадать в транс. Она быстро перестала замечать всё, что творится вокруг. Налунга просто танцевала, как делала это много лет подряд во время своего ученичества.

Из транса её вывел чей-то испуганный вскрик. Резко остановившись, она открыла глаза и, удивлённо оглядевшись, вдруг поняла причину возникшей паузы. Девушки застыли, словно соляные столбы, с испугом глядя на неё широко открытыми глазами. Многие из них готовы были расплакаться.

Только купец смотрел с удивлением, не понимая, что происходит. Над палубой корабля нависла напряжённая тишина. Медленно обведя рабынь долгим взглядом, купец не спеша, с расстановкой произнёс:

– Ну, и кто мне объяснит, чего вы все испугались?

– Это не простой танец, господин, – пролепетала одна из девушек.

– А что в нём такого? – не понял купец.

– Это танец жрицы вуду, – ответила та и вдруг залилась слезами.

И в этот момент словно прорвало плотину. Побросав инструменты, рабыни принялись громко, самозабвенно реветь. Не понимая, что происходит, купец переводил взгляд с одной на другую. Наконец, не выдержав, он выхватил плеть и, звонко щёлкнув ею в воздухе, приказал:

– А ну, заткнитесь все!

Дождавшись, когда девушки замолчат, он ухватил ответившую ему рабыню за плечо и, подтянув поближе, мрачно спросил:

– Объясни мне, почему вы испугались, что такое эта ваша вуда и почему все ревут, словно беременные коровы?