Поступай с другими так

Ликан чуть приподнялся, чтобы глянуть в стеклянную секцию дверей и с круглыми глазами опустился обратно на корточки:

— Они бьются прям смертным боем! Из-за швабры! — сказал он. — Это противоестественно, мужики, вот что я вам скажу. Кто-то промыл им мозги. Или что-то. И всё это — в замкнутом помещении…

— Эликсиры! — вдруг сказал Мак-Магон. — Я видел однажды один обряд темных… Целый транспортник мороженого мяса, которое только-только вышло из криокапсул. И каждому сразу, с ходу — флакон с эликсиром. Пей, мол.

— А пить после заморозки хочется зверски, — кивнул Сью.

— Вот и представьте себе — ангар, полный людей, внутри которых плещется концентрированная ярость. Им сказали стать в три очереди и пройти на регистрацию… Просто — стать в три очереди! Через сорок минут в живых из трех тысяч человек на ногах осталось менее полутора сотен. Темные забрали их для дальнейшего обучения на аколитов, а остальных сожгли напалмом. Что-то похожее происходит и здесь…

— Напоили эликсиром семьсот тысяч человек? — покачал головой Иштван. — Это должен быть централизованный процесс…

— Значит — нам в администрацию, — кивнул Сью.

— Я бы сразу заглянул в службу безопасности, — сказал Мак-Магон. — Смотрите, тут множество камер. Можно попытаться вычислить, с чего всё началось, кто был «нулевым пациентом».

— Тогда нам — на двести пятнадцатый этаж! — жизнерадостно заявил Ликан.

Старый клирик закряхтел, массируя колени, а Виньярд криво улыбнулся и поставил ногу на ступеньку:

— Я узнал, что у меня
Есть огромная семья!..

* * *

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — пожилой мужчина в униформе службы безопасности настойчиво лупил лбом в клавиатуру, по которой текла кровь.

Совершенно беспрепятственно проникнув в Управление безопасности Аларм-Форест, разведчики нейтрализовали группу местных стражей порядка, которые охаживали друг друга резиновыми дубинками и шокерами прямо напротив офиса своего непосредственного начальника. А здесь, в операторской, было сравнительно тихо. За исключением джентльмена, который, по всей видимостью ненавидел клавиатуру.

— Эй! Оу! — окликнул его Иштван.

— А? Что? — мужчина с разбитым лицом и прилипшей ко лбу буквой Q увидел неожиданных визитеров.

На Виньярда вдруг снизошла абсолютная уверенность в действиях. Он прочувствовал, что и как нужно сказать, как нужно себя вести с этим конкретным человеком — и потому подошел к безопаснику близко-близко и взял его за плечо:

— Мы с Ярра. Прилетели, чтобы во всем разобраться.

— А! Ну, хоть кто-то… Слава Господу! — выдохнул мужчина и бросил: — Я сейчас, минуточку!

И принялся быстро-быстро отжиматься от пола — десять, двадцать, пятьдесят раз…

— Уфф… Я не знаю, как с этим справиться по-другому… Господи, как же я ненавижу… А-а-а-а, скорей, скорей мать вашу смотрите на этот долбаный экран! Смотрите, смотрите, вот эти уроды пристыковываются! — он долбанул по клавиатуре кулаком.

И тут же кинулся снова отжиматься:

— …восемь, хуууу, девять, ху-у-у!

Мак-Магон внимательно смотрел на один из экранов, расположенных вдоль стены.

В зеленой болотной жиже сначала промелькнула какая-то невнятная тень, которая постепенно приблизилась к огромному водозабору. Силуэт приблизился — это была белоснежная сфера, явно не местного производства. И двигалась она не производя движения воды лопастями, турбинами или чем-то подобным, сооветствующим уровню технологий Кроули, и даже Ла-Вея. Это было нечто, пользующееся антигравами под водой — и сие заставяло глубоко задуматься. Нижняя полусфера аппарата раздвинулась, и окружающая его муть вдруг окрасилась в фиолетовый колор. Облачко цветной взвеси тут же втянулось в водозабор, а аппарат так же плавно исчез из сектора обзора камеры.

— Суки, суки, суки, ненавижу! И ничего не могу сделать! — безопасник от бессильной злобы принялся долбить кулаками в пластиковую дверь, оставляя на ней кровавые следы. — Сделайте что-нибудь, и не пейте воды, совсем не пейте! А я пойду нахрен сброшусь, что ли?! Но запомните — мое имя — Герберт Робсон! Пусть знают, что я старался, черт его дери, я очень старался!

Он выбежал прочь из операторской, разбрызгивая капли крови.

— Его имя — Герберт Робсон, — повторил Иштван.

— Снова — Пангея, — мрачно проговорил Мак-Магон.

— Глядите — а вот и темные, — ткнул пальцем в центральный экран Сью. — И, кажется, Соннелон с ними.

* * *

Как отличить настоящего, подлинного имеющего право от обычных аколитов? Мрачная багрово-темная эстетика основной массы сатанистов для него теперь является условностью. Бледный вид, длинные волосы, браслеты и перстни, и амулеты — это всё шелуха. Он имеет право вести себя так, как хочет, говорить то, что считает нужным и выглядеть абсолютно произвольно.