Поступай с другими так

Характерные хищные силуэты стернвольфов, лишь слегка замаскированных под гражданские атмосферники, грузные эллипсоиды тех самых «научно-исследовательских» судов, сигарообразные обводы транспортников — космодром и вправду был забит почти под завязку.

Девушка-диспетчер с нотками истерики в голосе порекомендовала выбрать одну из запасных площадок, и даже скинула координаты, полагаясь на мастерство пилота. Это было что-то новенькое — диспетчер не вела борт, а рекомендовала!

Аккуратными движениями штурвала Виньярд вывел «Эрнест» к рекомендованному месту, которое оказалось обычной бетонной площадкой, и мягко приземлился.

— Ну ты прям молодец! — проговорил Хробак. — И когда это ты летать навострился? Как всегда — скрытые таланты?

— Гляди вон, к нам делегация для встречи выдвинулась, — оставил его вопрос без ответа Виньярд. — Пошли, поздороваемся. Из корабля мы выносить не будем ничего кроме личных вещей, так что обыскивать нас они права не имеют…

— Право… — с сомнением проговорил Хробак. — Какое теперь на Хлебичке право, интересно?

Встречал их местный гражданский чиновник, явно слегка растерянный и тормозной. Его сопровождали весьма примечательные личности: три высоких, плечистых голубоглазых блондина неопределенного возраста, идеально причесанные и гладко выбритые. Горчичная форма без знаков различия сидела на них идеально, сапоги были начищены до блеска.

— Экипаж легкого катера «Эрнест»? Адам Урбанек, администрация космопорта… Это — представители «И. Г. Крафтшофтиндустри», специалисты ЧВК «Милый Августин» Вы с частным визитом? С собой только личные вещи?

— Да-да, вот — мистер Хробак приехал забрать семью отсюда на Ярр, а я — судовладелец, оказываю ему услугу, и заодно посещу кое-какие достопримечательности. Какие-то проблемы?

Вперед шагнул один из блондинов — вроде как самый старший.

— Аллес гут, — сказал он. — Никаких проблем. У вас двое суток — после этого Хлебичек будет закрыт для посадки и выхода на орбиту на неопределенный срок. При всем уважении к Ярру и его монарху — таков установленный порядок.

— Установленный кем? — не выдержал Сью.

Блондин был невозмутим:

— Руководством, конечно. Ганс, Йохан, — он сделал знак рукой и его спутники-соратники заняли позиции рядом с дверями шлюза, каким-то механическим движением сдернув с плеч лазганы и щелкнув каблуками. — Это для безопасности вашего имущества, поймите меня правильно. Если будут какие-то проблемы — обращайтесь во временный офис ЧВК «Милый Августин», он располагается в здании администрации космодрома. Спросите оберста… то есть, конечно, герра Бёльтера — это я. Дас ист кля?

— Понятно, что уж там. Общественный транспорт работает, мистер Урбанек? Мы сможем попасть в город?

Вместо чиновника снова ответил герр Бёльтер:

— Гражданская жизнь на Хлебичке не нарушена, всё работает в штатном режиме. Порядок есть порядок. И да, мы ведь не будем напоминать вам о том, что вы не можете выносить корабля ничего кроме верхней одежды и вещей первой необходимости весом не более полутора килограмм, верно?

— Элементы национального костюма не запрещены? — прищурился Виньярд.

Блондин поиграл желваками:

— Не запрещены. Всего хорошего! — и, щелкнув каблуками, зашагал прочь, придерживая под локоток несчастного Адама Урбанека.

Глава 19 В которой проходит товарищеский матч по футболу

— Да их тут тысяч пять, не больше! Какого хрена ваше ополчение не вышвырнет этих «милых августинов» с планеты?

Они шагали по уютному бульвару в центре Крумлова. Шумели зелеными ветвями каштаны, кирпичные трех- и четырехэтажные домики с черепичными крышами и цветочными горшками на подоконниках выглядели опрятно и чистенько. Окружающие кафешки были заняты «туристами», которые не стесняясь носили горчичные кители, пусть и без знаменитых пугающих петлиц с молниями…

— O-o-o-o-oh du lieber Augustin
Augustin, Augustin,
O, du lieber Augustin,
Alles ist hin!

Этот бессмертный хит несся из каждой пивной, где отдыхали альтрайты. Они оценили замечательное местное пиво, уютные и зеленые городские улочки, так похожие на родной Нойшванштайн, и красоту местных девушек, что уж там. Веселье альтрайтов было вполне искренним, и не дай Господь кому-то хотя бы намекнуть, что незваным гостям тут не рады. Леденящий душу мотив «августина» доносил запах пепелищ, трупного разложения и пороховой гари.

Хробак сжимал кулаки, добела напрягая костяшки:

— У них кишка тонка. Они никогда не променяют свой размеренный быт на грохот сражения. То ничтожное количество бойцов, которое у нас имелось — все служит в ВКС, и сейчас вроде как интернировано на орбите.

— Но хлебичан — миллион! Неужели не найдется…