Потаенная девушка

Как-то ночью я лежала в своем жилище, плывущем по глади Тихого океана в субтропиках, звезды скользили у меня над головой по своим привычным орбитам – миллион бриллиантовых точек математически четкого света. И я вдруг с отчетливостью, свойственной детству, поняла, что небесный лик – это коллаж.

Часть фотонов, попадающих на сетчатку моих глаз, вылетела из расселины в скале, где прикована Андромеда, еще тогда, когда кочевники последнего Ледникового периода переходили из материковой Европы в Британию по Доггер-банке, не успевшей уйти под воду; другие покинули подмигивающую точку на конце крыла Лебедя, когда Цезарь, обливаясь кровью, упал к подножью статуи Помпея; многие выплеснулись из амфоры в руках Водолея, когда в Азии бушевали жестокие войны, длившиеся десятилетиями, а японские и австралийские беспилотники выискивали в море и беспощадно топили плоты с беженцами, покинувшими свою затопленную или превратившуюся в пустыню родину; еще какие-то сорвались с копыта Пегаса, когда растаяли последние ледники Гренландии и Антарктиды и Москва с Оттавой запустили первые ракеты к Венере…

Уровень воды в мировом океане поднимается и опускается, и поверхность планеты так же непостоянна, как и наши лица: суша вырывается из воды и возвращается в нее; лобстеры с длинными клешнями копошатся на морском дне, которое, по геологическим меркам, всего одно мгновение назад топтали полчища волосатых мамонтов; вчерашняя Доггер-банка оказывается сегодняшним Массачусетским морем. Единственными свидетелями этих непрестанных перемен являются вечные звезды, каждая из которых – отдельный поток фотонов в океане времени.

Картина неба – это альбом времени, сложный и запутанный, как раковина наутилуса или руки Млечного пути.

* * *

Внутри плавучее жилище было обставлено скудно. Все (прессованные койки, стол из нержавеющей стали, прикрепленный к стене, громоздкая навигационная консоль) было сугубо функциональным, простым, без навороченных «фирменных» украшений, которые в наши дни сплошного господства наноустройств считаются последним писком моды. Хотя для двоих внутри было тесновато, внутреннее пространство казалось более просторным, поскольку Аса не заполняла его разговором.

Мы поужинали рыбой, которую Аса выловила сама, зажаренной на открытом огне, для чего пришлось откинуть наружную оболочку плота, и молча легли спать. Я быстро заснул, убаюканный нежным укачиванием волн, под ласковым светом ярких, теплых звезд Новой Англии, которым Аса посвятила столько слов.

После того как мы позавтракали галетами и растворимым кофе, Аса спросила, не хочу ли я посмотреть на Бостон.

– Естественно, – сказал я. Это была древняя цитадель науки, легендарный мегаполис, где храбрые инженеры на протяжении двух столетий боролись с наступающим морем, пока наконец их могучие защитные дамбы не рухнули. Город затопило в одночасье; эта катастрофа явилась одной из крупнейших в истории Развитого мира.

Аса устроилась в задней части жилого плота, управляя им и следя за водометным движителем, работающим на энергии солнечных батарей, а я, стоя на четвереньках на дне сферы, жадно упивался картинами, проплывающими под прозрачным полом.