Потаенная девушка

– Я не полководец и не стратег, – также шепотом ответила она. – Было бы верхом глупой самоуверенности вести за собой там, где я слепа. Понимать, когда лучше последовать чужому совету, а когда надо настоять на своем, – это самое главное, чему научил меня мой отец.

Такваль опешил. Для агонцев и льюкучан было неслыханным, чтобы вождь не разбирался в военных делах или хотя бы не делал вид, будто разбирается в них. Не в первый раз принца охватили сомнения относительно того, правильно ли он поступил, вверив судьбу своего народа в руки дэранской принцессы, которая не видела ничего постыдного в признании своей некомпетентности в военном искусстве.

Однако разве то, что дэранцы не были уроженцами лесостепей, не стало главной причиной, почему он обратился к ним за помощью? Их образ жизни разительно отличался от образа жизни агонцев и льюкучан, и сама их чуждость сулила надежду на перемены. Воистину, Тэра была очень интересна.

В любом случае теперь судьба Такваля была тесно переплетена с ее судьбой, и оставалось только ждать и наблюдать.

Наконец Нмедзи и Типо завершили свой поединок. Отодвинув в сторону восковую табличку и кисти для туши, они торжественно посмотрели друг на друга.

Остальные офицеры затаили дыхание, ожидая, когда они объявят исход матча.

– Э… – Адмирал Миту Росо больше не мог терпеть неопределенность. – Кто победил? Кому удалось найти дыру в плане?

Лица Нмедзи Гоня и Типо Тхо расплылись в улыбках. Схватив друг друга за руки, они искренне рассмеялись.

– Мы оба проиграли, – сказала Типо.

– И, таким образом, оба выиграли, – добавил Нмедзи.

– Принесите рисового пива! – воскликнула Типо. – Я выпью с этим просоленным мерзавцем! Только так можно справиться с вонью рыбьих внутренностей?..

– Посмотрим, пьешь ли ты так же хорошо, как планируешь нападение на корабль-город, – усмехнулся Нмедзи. – Учитывая то, что ты похожа на палку, меня одолевают сильные сомнения…

– Мм… Означает ли это, – неуверенно начала Тэра, – что вы не нашли в плане изъянов? И оба верите в то, что сможете его осуществить?

Нмедзи и Типо дружно повернулись к ней, словно оскорбленные ее вопросом.

– О, с этим человеком я готова отправиться во дворец Тадзу на дне его водоворота…

– За этой женщиной я пойду на приступ замка Маты Зюнду…

– Если у него будет лишь бумажный кораблик, я доверюсь ему…

– Если единственным ее оружием будет шпилька для волос, горе ее врагам…

– По-моему, вы достаточно ясно высказали свое мнение, – улыбнулась Тэра, показывая знаком, чтобы они остановились.

На лицах у всех были радость и облегчение. Принесли фляги с теплым рисовым пивом – все наполнили кубки и осушили их.

– Не надо излишней самоуверенности, – напомнила Тэра. – Составить план – это лишь первый шаг; привести его в исполнение – в десять раз труднее.

Заседание военного совета продолжалось до тех пор, пока звезды не завершили свой путь по ночному небу. На рассвете шлюпки развезли офицеров и капитанов по их кораблям, однако ложиться спать никто не стал. Предстояло много работы.

Потаенная девушка

Начиная с восьмого века нашей эры двор китайских императоров династии Тан все больше зависел от военных наместников цзедуши[87], чья ответственность первоначально заключалась в охране границ, но постепенно распространилась на сбор налогов, местную администрацию и другие аспекты политической власти. По сути, военные наместники превратились в независимых феодальных князей, чье подчинение императорской власти стало чисто номинальным.

Противостояние наместников частенько принимало жестокие, кровавые формы.

* * *

Утром следующего дня после моего десятого дня рождения весеннее солнце, пробиваясь сквозь ветки цветущей софоры, покрывает пятнами света вымощенную каменными плитами дорогу перед нашим домом. Я забралась на толстый сук, указывающий на запад, подобно руке бессмертного, и тянусь к пучку желтых цветков, предвкушая сладковатый вкус с примесью горчинки.

– Подай милостыню, юная госпожа!

Я опускаю взгляд вниз и вижу буддийскую монашку – бхикшуни. Я не могу сказать, сколько ей лет: на лице у нее нет морщин, однако в ее черных глазах есть какая-то сила, напоминающая мне мою бабушку. Легкий пушок на ее бритой голове в лучах теплого солнца сияет, словно нимб; ее серая ряса-касайя чистая, но подол обтрепался. Монашка держит в левой руке деревянную миску и выжидающе смотрит на меня.

– А ты не хочешь цветков софоры? – спрашиваю я.

Монашка улыбается.

– Я не пробовала их с тех пор, как была маленькой девочкой. С удовольствием!