Потаенная девушка

Среди запросов были такие, удовлетворить которые никогда не смогла бы ни одна некоммерческая благотворительная организация. Цзяньвень категорически отвергала мысль о том, что какие-то чиновники станут диктовать тем, кто борется за выживание, что им нужно, а что нет.

Те, кто находится в эпицентре зоны бедствия, лучше знают, что им нужно. Поэтому лучше всего просто давать им деньги, чтобы они смогли купить все необходимое: многие бесстрашные торговцы и находчивые искатели приключений с готовностью доставят пострадавшим запрошенные товары и услуги, когда на этом можно будет получить прибыль. Деньги воистину правят миром, и это не так уж плохо.

Без криптовалют ни один из проектов, осуществленных «Состраданием» к настоящему времени, не был бы возможен. Перевод денежных средств через государственные границы стоит дорого и привлекает к себе самое пристальное внимание государственных регуляторов. Практически невозможно передавать деньги в руки конкретным людям без помощи какого-то центрального органа, который запросто приберут к своим рукам всевозможные чиновники.

Однако, имея дело с криптовалютой и «Состраданием», достаточно лишь смартфона, чтобы сообщить всему миру о своих нуждах и получить помощь. Все переводы осуществляются анонимно и надежно. Можно объединиться с другими, имеющими схожие потребности, или действовать в одиночку. Никто не сможет вмешаться и помешать выполнению смарт-контрактов.

Цзяньвень с восторженным возбуждением наблюдала за тем, как творение ее рук начинает работать – именно так, как было задумано.

И тем не менее множество запросов о помощи, поступающих в «Сострадание», оставались невыполненными. Денег не хватало: жертвователей было слишком мало.

* * *

– …вот суть дела в двух словах, – закончила София. – Объемы пожертвований в «Беженцы без границ» сократились вследствие того, что многие жертвователи из числа молодежи отдают свои деньги в сеть «Сострадание».

– Подождите, вы же сами только что говорили, что по этой сети переводится так называемая криптовалюта, правильно? – спросил судья. – Это какие-то фальшивые деньги?

– Ну не фальшивые. Просто это не доллары или иены – хотя криптовалюты можно обменивать на настоящие деньги. Это электронный маркер. Что-то вроде… – София задумалась, ища подходящее сравнение, понятное для пожилого судьи. – Вроде музыкального файла на вашем планшете. Но только его можно использовать для оплаты какого-нибудь товара или услуги.

– Почему я не могу отправить кому-нибудь одну копию в качестве оплаты, но при этом другую копию оставить себе, как рассылают своим друзьям любимые песни подростки?

– В электронном учетном журнале записано, кому принадлежит та или иная песня.

– Но кто ведет этот журнал? И что мешает хакерам взломать его и изменить все записи? Вы же говорили, что никакого единого центрального управления нет.

– Журнал, который называется блокчейном, распределен по компьютерам всего мира, – вмешалась глава технической компании. – Он основан на криптографических принципах, решающих «Задачу византийских полководцев». Блокчейны являются движущей силой криптовалют и – как следствие – «Сострадания». Те, кто пользуется блокчейнами, доверяют математике – им не требуется доверять людям.

– А это еще что такое? – спросил судья. – Какие такие «византийские полководцы»?

София мысленно вздохнула. Начиная этот разговор, она никак не предполагала, что придется вдаваться в такие подробности. Она даже не закончила объяснять базовые принципы «Сострадания». И как знать, сколько еще времени потребуется для того, чтобы прийти к консенсусу относительно того, как к этому должен относиться фонд «Беженцы без границ»?

Точно так же, как криптовалюты стремились вырвать контроль над денежным обращением из рук правительственных органов, «Сострадание» ставило своей целью отобрать благотворительность у некоммерческих организаций.

«Сострадание» являлось утопическим идеалом, и движущей его силой были эмоции, а не здравый смысл и опыт. Оно делало мир более непредсказуемым для Америки – и, следовательно, более опасным. Хоть София больше и не работала в государственном департаменте, она по-прежнему жаждала сделать мир более упорядоченным, чтобы решения в нем принимались на основе всестороннего анализа, после взвешивания всех «за» и «против».

Было очень непросто заставить собравшихся здесь людей – абсолютно всех с высоким мнением о себе – хотя бы вникнуть в какую-либо проблему, не говоря уже о том, чтобы прийти к единому решению. София жалела о том, что не обладает способностью харизматических лидеров просто убеждать всех следовать определенным курсом, не разбираясь в том, что и зачем они делают.

– Порой мне кажется, что ты просто хочешь, чтобы с тобой все соглашались, – как-то сказала ей Цзяньвень после одного особенно жаркого спора.

– И что в этом плохого? – спросила София. – Я не виновата в том, что обдумывала вопрос гораздо тщательнее остальных. Я вижу общую картину.