Потаенная девушка

Цзяньвень смотрела на бегущие по экрану подтверждения, извещающие о завершении очередного смарт-контракта, прописанного в совершенно обезличенной криптовалюте. В настоящее время, когда многие правительства всеми силами стремились укрепить свою власть, запрещая оборот наличных денег, значительная часть бизнеса велась именно так, особенно в развивающихся странах. Цзяньвень где-то читала, что теперь уже свыше двадцати процентов глобальных финансовых расчетов велось в различных криптовалютах.

Однако переводы, которые она наблюдала сейчас, были другими. Предлагались запросы о помощи и обещания предоставить средства; у них не было никакой другой цели, кроме потребности делать хоть что-нибудь. Блокчейн-сеть «Сострадание» сортировала и группировала предложения в многосторонние смарт-контракты и, как только выполнялись необходимые условия, осуществляла перевод денег.

Цзяньвень увидела много запросов на детские книги, на свежие овощи, на садовый инвентарь, на противозачаточные средства, на то, чтобы приехавший новый врач остался надолго, а не оказался бы просто каким-то волонтером, который заглянет на месяц и быстренько смотается, оставив все незаконченным и недоделанным…

Молодая женщина мысленно молила о том, чтобы эти предложения были приняты, удовлетворены системой, даже несмотря на то что не верила в бога (ни в какого). Хотя именно Цзяньвень создала «Сострадание», она была бессильна влиять на конкретные операции. В этом заключалась вся прелесть системы – никто не мог ею управлять.

Обучаясь в колледже в Соединенных Штатах, Цзяньвень возвратилась на летние каникулы в год великого Сычуаньского землетрясения, чтобы помогать жертвам той страшной катастрофы. Китайское правительство приложило много сил для ликвидации последствий, даже привлекло армию.

Солдаты Народно-освободительной армии, ровесники Цзяньвень и даже моложе, показывали ей страшные раны на руках, полученные, когда они разбирали разрушенные здания в поисках оставшихся в живых и тел погибших.

– Я вынужден был остановиться, потому что у меня очень болели руки, – рассказывал один из них, еще совсем мальчишка, и в голосе его звучал стыд. – Мне сказали, что я потеряю пальцы, если буду продолжать.

У Цзяньвень перед глазами все помутилось от ярости. «Почему правительство не обеспечило солдат спасательным снаряжением или хотя бы простыми лопатами?» Она представила себе разбитые в кровь руки молодых ребят, содранное до кости мясо на пальцах, с которыми солдаты продолжали пригоршнями разгребать землю в надежде найти кого-нибудь живого. «Вам нечего стыдиться!»

Вернувшись в Америку, Цзяньвень поделилась тем, что узнала, со своей соседкой по комнате в общежитии, Софией. Та выразила гнев в отношении китайского правительства, однако лицо ее нисколько не изменилось, когда она слушала рассказ про молодого солдата.

– Он лишь инструмент в руках автократии, – сказала София таким тоном, словно не могла представить себе эти окровавленные руки.

Цзяньвень посетила районы стихийного бедствия не от какой-то официальной организации – она просто была одной из тысяч добровольцев, которые самостоятельно отправились в Сычуань в надежде хоть чем-нибудь помочь пострадавшим. Как и другие волонтеры, девушка привезла с собой еду и одежду, полагая, что именно это понадобится в первую очередь. Но женщины просили у нее книжки-раскраски и игрушки для своих плачущих детей, крестьяне спрашивали, когда будет восстановлена сотовая связь, жителей городов интересовало, можно ли получить инструменты и строительные материалы, чтобы приступить к восстановлению разрушенных зданий. Одна маленькая девочка, потерявшая всех своих родных, спрашивала, сможет ли она окончить школу. Цзяньвень не обладала нужной информацией; у нее не было того, что просили пострадавшие, – похоже, этого не было ни у кого. Чиновники, возглавлявшие спасательные работы, относились к присутствию добровольцев недоброжелательно, поскольку те никому не подчинялись, и посему ничего им не сообщали.

– Все это показывает, почему необходим опыт, – позже сказала подруге София. – Нельзя просто заявиться на место нестройной толпой, не имеющей конкретных целей, и рассчитывать сделать что-нибудь полезное. Возглавлять спасательные работы должны те, кто знает, что делать.

Цзяньвень ее слова не убедили – она не увидела свидетельств того, что даже эксперты способны предусмотреть все необходимое.

В другом окне на экране стро́ки текста замельтешили еще быстрее, показывая заключение новых контрактов: запросы о поддержке греческих учителей, о возведении новой вышки сотовой связи, о медицинском обслуживании, о консультантах, которые помогут беженцам решать проблемы с визами и разрешениями на работу, об оружии, о перевозчиках, готовых доставлять продукты народных промыслов, сделанные беженцами, потенциальным покупателям…