Потаенная девушка

– В случае обычного контракта, – гладко продолжала София, – даже если завтра разразится гроза, вы, возможно, денег не получите. Я откажусь от своих слов и не стану платить или начну с вами спор относительно значения слова «дождь», и вам придется подавать на меня в суд.

– Ну, в моем суде вам бы не удалось оспорить понятие «дождь»!

– Естественно, но, как известно вашей чести, люди спорят о самых нелепых вещах. – София уже успела усвоить, что лучше дать судье возможность немного отвлечься, прежде чем вернуть его обратно на нужную тему. – А судебные процессы нынче стоят дорого.

– Мы оба можем передать деньги доверенному другу и предоставить ему решать, кому он выплатит их завтра. Это называется депонированием, если вы не знали.

– Совершенно верно. Замечательное решение, – сказала София. – Однако для этого требуется наше обоюдное согласие по кандидатуре независимого арбитра и, кроме того, нам придется заплатить ему за его хлопоты. Конечный итог: обыкновенный контракт сопряжен со множеством дополнительных издержек.

– Так что произойдет, если мы заключим смарт-контракт?

– Деньги будут переведены вам, как только начнется дождь. И я ничем не смогу этому помешать, потому что весь механизм взаимодействия определяется компьютерной программой.

– То есть вы хотите сказать, что по сути своей контракт и смарт-контракт – это одно и то же. Но только первый написан юридическим языком и для того, чтобы его читать и интерпретировать, требуются люди, в то время как второй написан компьютерным языком и для его выполнения требуется только машина – ни судей, ни присяжных, ни депозита, ни возврата средств.

София была поражена. Хоть и не особо подкованный в техническом плане, судья обладал острым умом.

– Совершенно верно. Машины гораздо более прозрачны и предсказуемы, чем юридическая система, даже хорошо отлаженная.

– Я в этом не совсем уверен, – возразил судья.

– Но вы видите притягательность подобного подхода, особенно если потенциальный пользователь не доверяет…

– Смарт-контракты сокращают стоимость транзакций за счет устранения посредников, – нетерпеливо вмешалась глава технической компании. – Можно было бы ограничиться этим замечанием, вместо того чтобы вдаваться в глупые пространные разъяснения.

– Можно было бы, – согласилась София. Она также успела выяснить, что видимость согласия с этой женщиной также снижает стоимость транзакций.

– Но какое отношение это имеет к благотворительности? – спросил муж депутата парламента.

– Есть люди, которые видят в благотворительных организациях бесполезных посредников, наживающихся на доверии, – снова вмешалась глава технической компании. – Разве это не очевидно?

И снова сидящие за столом встретили ее слова недоуменными взглядами.

– Действительно, некоторые поборники смарт-контрактов доходят до крайностей, – признала София. – На их взгляд, благотворительные организации, вроде «Беженцев без границ», значительную часть своих средств тратят на аренду офисных помещений, зарплату персонала, проведение дорогих мероприятий, на которых богатые развлекаются и общаются друг с другом, а нецелевое использование пожертвований приводит к обогащению связанных с фондом…

– Абсолютно абсурдная точка зрения, которой придерживаются придурки, очень агрессивно стучащие по клавиатуре и начисто лишенные здравого смысла… – раскрасневшись от негодования, начала глава технической компании.

– Или совершенно не разбирающиеся в политике, – перебил ее муж депутата парламента, словно брак автоматически сделал его экспертом в политике. – Мы также координируем усилия по работе на местах, приглашаем международных экспертов, создаем общественное мнение, успокаиваем чересчур рьяных местных чиновников и обеспечиваем, чтобы деньги доходили до тех, кто в них действительно нуждается.

– Вот на какое доверие мы опираемся, – заключила София. – Однако у поколения «Вики-Ликс»[35] любые упоминания об экспертизе и властях автоматически вызывают подозрения. С их точки зрения, даже то, как мы используем наши финансовые программы, является неэффективным. Как мы можем знать, каким образом потратить деньги, лучше тех, кто действительно нуждается в помощи? Почему мы исключаем для беженцев возможность обзаводиться оружием и защищать себя? Как мы можем работать с коррумпированными местными властями, которые набивают себе карманы пожертвованиями, а до жертв доходят лишь жалкие крохи? Лучше просто направить деньги напрямую детям, которые не могут позволить себе школьные обеды. И широко освещенные в средствах массовой информации неудачи международных благотворительных программ в таких странах, как Гаити или Северная Корея, только укрепляют позицию наших критиков.

– Так какую же альтернативу они предлагают? – спросил судья.

* * *