Потаенные ландшафты разума

По­сле кол­ло­к­виу­ма он еще ус­пел зай­ти в биб­лио­те­ку и в мас­тер­скую мик­ро­фи­ши­ро­ва­ния и толь­ко по­сле это­го по­ехал к Маэ­ст­ро, к его ма­те­ри, по­то­му что са­мо­го Маэ­ст­ро уже два дня как пе­ре­вез­ли в боль­ни­цу. Там, на квар­ти­ре Маэ­ст­ро, он дол­го, ме­то­дич­но, по­вто­ря­ясь и че­ре­дуя при­ме­ры с мак­си­ма­ми Экс-Со-Ка­та и рас­ска­за­ми из сво­его лич­но­го опы­та, убе­ж­дал в не­обос­но­ван­но­сти и гу­би­тель­но­сти по­спеш­ных вы­во­дов и дей­ст­вий. Ко­гда он ухо­дил от­ту­да, то по­ло­жи­тель­ный ре­зуль­тат его мис­сии был на­ли­цо, но ка­кое вре­мя ма­гия его слов бу­дет силь­ней ес­те­ст­вен­но­го чув­ст­ва стра­ха, он не знал.

Вос­поль­зу­юсь слу­ча­ем, что­бы ска­зать не­сколь­ко слов о са­мом Эле­фан­те, ны­не яв­ляю­щим­ся Ма­ги­ст­ром пе­тер­бург­ских трас­се­ров. Кста­ти и о долж­но­сти. Ма­гистр из­би­ра­ет­ся тай­ным го­ло­со­ва­ни­ем пред­ста­ви­те­лей групп из чис­ла гло­ба­ли­сти­че­ских, то есть са­мых опыт­ных трас­се­ров. Он не име­ет ни­ка­ких осо­бых прав, а в обя­зан­но­сти его вхо­дит об­мен ин­фор­ма­ци­ей в сре­де трас­се­ров и по­мощь, в том чис­ле и фи­нан­со­вая, для тех, кто по­пал в "пет­лю".

Итак, о са­мом Эле­фан­те. Его отец и мать по­зна­ко­ми­лись на сту­ден­че­ской ска­мье. Вско­ре по­сле окон­ча­ния ин­сти­ту­та у них ро­дил­ся сын. Это со­бы­тие, кро­ме всех про­чих след­ст­вий, при­ве­ло к то­му, что мо­ло­дой отец пе­ре­шел из КБ за­во­да на долж­ность мас­те­ра, что­бы под­кре­пить ма­те­ри­аль­ное по­ло­же­ние се­мьи. Как он ду­мал, на год-два, но жизнь рас­по­ря­ди­лась ина­че. Про­изо­шед­шие в тот год пе­ре­ме­ны в выс­шем эше­ло­не вла­сти ту­гой вол­ной до­ка­ти­лись и до за­во­да, вы­звав цеп­ную ре­ак­цию пе­ре­ста­но­вок, по­вы­ше­ний, ухо­дов на пен­сию и уволь­не­ний. Все это при­ве­ло к то­му, что ко­гда про­шло два за­пла­ни­ро­ван­ных го­да, отец на­ше­го ма­ги­ст­ра ока­зал­ся уже столь вы­со­ко в за­во­дской ие­рар­хии, что о воз­вра­ще­нии к ра­бо­те в КБ уже не бы­ло и ре­чи. Рос бу­ду­щий ма­гистр, рос и пост его от­ца. Од­на­ж­ды, под­слу­ши­вая ссо­ру ме­ж­ду ро­ди­те­ля­ми, он ус­лы­шал фра­зу, став­шую по­во­рот­ной в его жиз­ни.

"За­мол­чи! - крик­нул то­гда отец. - У ме­ня та­ких, как ты - ты­ся­ча! Не мо­гу я сра­зу обо всех ду­мать!"

"Ты­ся­ча, ого, это очень мно­го", - хлад­но­кров­но рас­су­ж­дал I-млад­ший, и ему ста­но­ви­лось по­нят­но, по­че­му год от го­да у от­ца на­хо­ди­лось все мень­ше и мень­ше вре­ме­ни для не­го. А на­до ска­зать, что бу­ду­щий ма­гистр учил­ся то­гда во вто­ром клас­се, и вот, в свои де­вять лет, он, вдруг, стал взрос­лым, при­дя к мыс­ли, что те­перь ему при­дет­ся рас­счи­ты­вать толь­ко на свои си­лы.

I-млад­ший, на­до ска­зать, был груз­ным маль­чи­ком и в ре­бячь­ей стае пре­бы­вал чуть ли не на по­след­них ро­лях. Но уже ско­ро все пе­ре­ме­ни­лось. Те­перь шко­ла бы­ла его жиз­нью, и он стал изу­чать ее, за­пи­сы­вая ре­зуль­та­ты на­блю­де­ний в осо­бую тет­ра­доч­ку. И пер­вой стро­кой там бы­ло: "Ели­сее­ва час­то сме­ет­ся". Он твер­до ре­шил изу­чить лю­дей во­круг се­бя, ведь кое-что отец уже ус­пел

пе­ре­дать ему, и глав­ной мыс­лью, офор­мив­шей­ся из мно­го­чис­лен­ных рас­ска­зов от­ца, бы­ла: "Во всем нуж­на стро­гая по­сле­до­ва­тель­ность и на­уч­ный под­ход. По­ка ты про­сто смот­ришь - ты празд­ный зе­ва­ка, ес­ли же ты за­пи­сал и об­ду­мал уви­ден­ное - ты уче­ный, ис­сле­до­ва­тель".