- Сюда, сюда, - приговаривал я, и, трепеща от страха перед унижением, перед возможным ударом, Судьба все ближе и ближе подползала ко мне на коленях.
- Хорошо, хорошо же, я покорна, видишь, я в твоей власти, только не размахивай этим страшным кнутом...
Она подползла вплотную, и я без лишних церемоний ухватил ее за волосы и почти торжествовал, как вдруг она вцепилась в хлыст и завопила:
- На помощь! Насилуют! Слуги мои, ко мне! Рок, Фортуна, Случай - все сюда!
Я яростно стал выдергивать из ее руки хлыст... В этот момент из темных углов зала появились три тени, огромная мужикоподобная, нечто извивающееся всеми членами и женщина с огромной задницей, которая почему-то бежала спиной вперед.
"Ба, да это же Фортуна", - догадался я, невольно задержав взгляд на ее...
- Получай, - прогнусавил Рок, и я кубарем полетел на пол, непроизвольно схватившись за висок.
- Берегись, - басовито жужжа, предупредил мух. - Не попадись в руки Случаю.
Я завертелся, лежа на спине, как на сковородке. Неожиданно вышло удачно, я отпихнул Рок и прокатился мимо Случая, чьи длинные руки с хлопком соединились у самого моего плеча. Фортуна последней подоспела на место побоища и, намереваясь придавить меня к полу своим главным оружием, рухнула на меня со всего размаху, но и тут я чудом увернулся, а точнее, неуклюжий Случай в последний момент просто выбил меня из-под нее своей кривой ножищей.
-Хватай! - азартно прогудел мух, но я и без его подсказки уже со всею силой вцепился в торчащий надо лбом Фортуны локон. Нападавшие в нерешительности замерли.
- Ну, отпусти, отпусти по-хорошему, - угрожающе проворковала Судьба, - а ну, Случай, взять его!
Тут началась общая свалка, но я выскользнул из-под груды тел, все еще держась за локон Фортуны.
- Беги, - быстро зашептал верный Мух, - помнишь, Время сказало, что есть четвертый путь... Беги, я ее задержу.
"Какой путь, - с натугой думал я, скатываясь по ступенькам вниз, словно бы проваливаясь во враждебную бездну, встречающую меня ударами, - и что может мух против Судьбы?"
часть вторая
ЗИМНИЕ
"Выходя в наружное пространство,
воспринимать его как внутреннее,
а при входе внутрь быть уверенными,
что выходим наружу".
Глава I
Город с его изощренной иерархией, которой незримо подчиняются жители, всегда остается загадкой и вызывает удивление. Даже для тех, кто давно ее разгадал, кто знает невидимые рычаги, приводящие в движение потоки людей, вожделенные места водопоя, кормежки и встреч, трассы ночных бродячих хищников и ловушки их оседлых коллег. Пестрые ночные цветочки и соцветия манят возбужденных дневной сутолокой человеков, запахи и звуки, отнимая первенство у померкшего света, обещают укромные уголки, где отдых придет не только к усталому мозгу, но и к жаждущему ласки телу.
Элефант неторопливо брел вдоль витрин, рассматривая напоминающих бабочек и ночных мотыльков прохожих, и его всеохватная мысль легко вмещала в себя их, хотя ее главное русло было обращено в прошедший день. У Элефанта было одно завидное качество, выработанное долгим упорным тренингом, - едва его мозг чувствовал приближение усталости и головной боли, как он переключался на иной режим работы, плавно-неторопливый, без концентрированных очагов и траекторий мысли. Отчасти это приспособление выработалось в "петле", в которую Магистр санкт-петербургских трассеров попадал трижды.
Сегодня большая часть дня пришлась на суету, предписываемую ему его рангом. В полдень был очередной еженедельный коллоквиум, на котором, как обычно, присутствовали представители всех Т-групп города, всего восемьдесят девять человек, пришли еще два глобалиста из тех шести, что не порывали связей с основной массой. Два доклада, некоторые замечания по трассам для Т-групп первого и второго уровней, финансовые вопросы, раздача микрофиш с наиболее удачными планами трасс, заключительное его, Магистра, слово, в котором он на этот раз поднял проблему тщательности отделки "лица" - все как обычно, самое заурядное собрание, не потребовавшее ни концентрации мысли, ни мобилизации опыта.