Потаенные ландшафты разума

- Сей­час явит­ся са­ма гос­по­жа, а ты дол­жен знать, что вы­ле­чить ее ни­кто не мо­жет, ко­неч­но не гос­по­жу, а твою же­лан­ную, ее бы и вы­ле­чи­ли, но ни­кто не зна­ет, чем она бо­ле­ет, и это да­же не тос­ка, от тос­ки у док­то­ров всех есть от­лич­ное ле­кар­ст­во, и это да­же не ут­ра­та, от ут­рат есть сред­ст­во у бур­го­ми­ст­ра, хоть он и дер­жит его в сво­ем лич­ном сей­фе и бо­ит­ся ут­ра­ты его, но он бы со­гла­сил­ся ут­ра­тить часть его, "лишь бы у ми­лой Ага­ты не бы­ло ни­ка­ких ут­рат" - это его до­под­лин­ные сло­ва. Так что все сби­лись с ног, объ­яв­ле­на на­гра­да то­му, кто уз­на­ет, что за бо­лезнь му­чит твою су­же­ную, и трой­ная то­му, кто ее вы­ле­чит. Под ви­дом ле­че­ния ее уже це­ло­ва­ли це­лых че­тыр­на­дцать прин­цев, но чу­да не про­изош­ло, и бур­го­мистр ве­лел гнать их и всех про­чих за­ез­жих прин­цев со дво­ра, и те­перь она ле­жит день и ночь на тер­ра­се, ту­да вы­не­сли ее по­стель, и смот­рит пе­ред со­бой... Ай...

Она под­прыг­ну­ла, буд­то ее кто-то ущип­нул, пе­ре­ве­ла дух и уже спо­кой­ней про­дол­жа­ла:

- Ты мо­жешь уз­нать о ее бо­лез­ни, ес­ли хо­тя бы од­ним глаз­ком по­смот­ришь в... - она пе­ре­шла на ше­пот, а пе­ред тем, как ска­зать, с опа­ской по­смот­ре­ла по сто­ро­нам, - в "Кни­гу Су­деб". Я хоть и...

- Тс-с-с... Сей­час поя­вит­ся Са­ма... Все, что на­до, я те­бе уже ска­за­ла, так что ты не оби­жай­ся на нее. У нее столь­ко за­бот, что вре­ме­ни ду­мать о ка­ких-то там лю­бов­ных не­уда­чах, бо­лез­нях или раз­лу­ках про­сто не ос­та­ет­ся. Сам Ста­рик за­пре­тил ей и заи­кать­ся о чем-ли­бо дру­гом, кро­ме Ве­ли­ких идей, Аб­ст­рак­ций и Не­раз­ре­ши­мых Па­ра­док­сов, Он счи­та­ет, что Она вы­ше ран­гом, чем... Ой! Бе­гу, про­щай.

Болт­ли­вая слу­жан­ка по­спеш­но скры­лась, юрк­ну­ла в не­ви­ди­мую для ме­ня дверь и ис­чез­ла.

Раз­да­лись фан­фа­ры, на этот раз не та­кие ог­лу­шаю­щие, как на ко­ро­на­ции, и в блед­но-ро­зо­вом при­зрач­ном сия­нии яви­лась Ис­ти­на, воз­ник­ла вдруг из не­за­мет­ной точ­ки и бы­ст­ро вы­рос­ла в эф­фект­ную вла­ст­ную да­му с вы­со­кой ше­ей, по­ка­той спи­ной, круп­ным бюс­том, оси­ной та­ли­ей и мас­сив­ны­ми бед­ра­ми. На ней бы­ло ко­рот­кое в об­тяж­ку бе­лое пла­тье, ру­ки до лок­тей в бе­лых пер­чат­ках, а в во­ло­сах ос­ле­пи­тель­ная диа­де­ма. В це­лом она яви­лась мне тем ори­ги­на­лом, жал­кие ко­пии ко­то­ро­го столь без­ус­пеш­но ле­пи­ли гол­ли­вуд­ские "звез­до­де­лы".

"Как она бы­ст­ро ста­рит­ся", - по­ду­мал я, вспом­нив, ка­кой она бы­ла вче­ра на ко­ро­на­ции, на прие­ме...

- Здрав­ст­вуй, мой до­ро­гой. Что же ты мол­чишь? Лад­но, бу­дем счи­тать, что ты от вос­хи­ще­ния на вре­мя по­те­рял дар ре­чи. Как твои де­ла? Я ду­маю - пре­вос­ход­но. Ведь ина­че и быть не мо­жет. Ты - ум­ни­ца, мой дру­жок, и у те­бя хва­тит здра­во­го смыс­ла, что­бы са­мо­му прий­ти к нуж­но­му те­бе вы­во­ду и важ­но­му, я под­чер­ки­ваю это - в-а-ж-н-о-м-у.

Глав­ное - не Судь­ба, мой маль­чик. В кон­це кон­цов она лишь обо­лоч­ка жиз­ни, и смысл жиз­ни ле­жит вне сфе­ры ее до­ся­гае­мо­сти, он не­дос­ту­пен ее при­хо­тям, ее ко­вар­ст­ву, ее ли­це­ме­рию; ко­гда, де­лая вид, что ода­ри­ва­ет, она оби­ра­ет, но ес­ли ты бу­дешь дер­жать­ся сво­ей су­ти, сво­его те­че­ния, то да­же все ее пре­врат­но­сти смо­жешь обер­нуть не во зло, а в бла­го­сло­ве­ние се­бе и ок­ру­жаю­щим те­бя лю­дям. Не­си в се­бе го­ря­щую и очи­щаю­щую ис­кру бес­ко­ры­ст­но­го лю­бо­пыт­ст­ва, на­сла­ж­дай­ся жиз­нью, ра­дуй­ся не толь­ко сво­ей ма­лень­кой ра­до­стью, но и ра­до­стью все­го бес­пре­дель­но­го ми­ра, и ты бу­дешь сча­ст­лив и ос­ча­ст­ли­вишь со­бой мир.

С по­след­ни­ми ее сло­ва­ми, до­ле­тев­ши­ми до мое­го слу­ха, ше­ле­стом ли­сть­ев жур­чань­ем ру­чья, рас­та­ял в зе­ле­ной пу­чи­не ле­са и ее об­раз, не­ве­со­мый, нопы­шу­щий пло­тью и жиз­нью.

Гла­ва IV

Я слов­но бы ви­жу се­бя на­ри­со­ван­ным. Вот этот кон­тур, этот си­лу­эт, вы­ве­ден­ный на лис­те бу­ма­ги и внут­ри до­пол­нен­ный не­сколь­ки­ми штри­ха­ми, не­зна­чи­тель­ны­ми под­роб­но­стя­ми, ко­то­рые и долж­ны от­ли­чить ме­ня от вся­ко­го дру­го­го, соз­дан­но­го тем же спо­со­бом. Ес­ли бы у ме­ня был мик­ро­скоп... ах, да, я за­был - это же про­сто ка­ран­даш­ный ри­су­нок, уве­ли­че­ние толь­ко раз­ру­шит хруп­кую ил­лю­зию по­до­бия, ис­чез­нет об­раз и в по­ле зре­ния поя­вят­ся жир­ные не­ров­ные ли­нии, по­ло­сы, ком­ки гри­фе­ля на во­лок­нах бу­ма­ги. Но... ми­ну­точ­ку тер­пе­ния... Я став­лю пе­ред изо­бра­же­ни­ем од­но зер­ка­ло, пе­ред тем - еще од­но, те­перь возь­мем боль­шую лу­пу...

Про­кла­ды­вая се­бе путь в про­стран­ст­ве и вре­ме­ни, об­раз­ах и иде­ях, в Вес­не и цве­ту­щем го­ро­де, в ми­мо­лет­но­сти, име­нуе­мой Эхо, и по­лях за­ви­си­мо­сти и па­тро­на­жа, Эле­фант шел ши­ро­ким раз­ме­рен­ным ша­гом по пря­мой, ле­жа­щей в из­ви­ли­стых при­ми­тив­ных ла­би­рин­тах ка­мен­но­го го­ро­да.