Потаённые страницы истории западной философии

«В Риг-Веде, – пишет Овсянико-Куликовский, – термин kavi – поэт сплошь и рядом употребляется как синоним vipra (жрец); но vipra собственно значило «трясущийся» (ср.: «вибрация», лат. vibrare – В.К.), находящийся в экзальтированном состоянии» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 28]. С этими понятиями будет связано и исходное представление о мудрости.

«…”мудрец” – отмечает Овсянико-Куликовский, – это тот же “вещий”, а “вещий” – это человек экзальтированный, поэт… наше слово мудр, церковнославянское мждръ этимологически тождественно с санскритским mandra, что значит “упоительный, чарующий, благозвучный”, и возводится к корню mad, выражающему понятие “опьянения” и “экстаза”» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 27]. Поэтому «понятие о “мудрости” на ранних ступенях развития культуры не отделялось от понятий об экзальтации» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 27].

Трудно следовать за этимологическими изысканиями в санскрите, которыми наполнен труд Д.Н. Овсянико-Куликовского, но логика его лингвистического анализа может быть представлена в следующем виде. Санскритские корни слов man, mad, manth этимологически связаны между собой. Каждое из них имеет свой ареал значений, определяющий новое словообразование. От корня man в санскрите образуются слова manas – душа, mati – думать, мыслить и mantra – изречение (man указывает на психическую деятельность, а tra – на орудие), brach-man – человек в подъеме духа (brach – подъем, напряжение, умножение). «От mad мы имеем в санскрите, – считает Овсянико-Куликовский, – существительное mada – опьянение, экстаз, – слово, которое в Авесте,.. не утрачивая значения «экстаз, опьянение», развило также значение «врачебное искусство». Едва ли можно отделять от этих форм латинское med – в medeor, medicus, medicina» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 46]. «…Корень math означает в санскрите “приводить в быстрое вращательное движение” и специально применяется к обозначению процесса добывания огня и взбивания масла» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 47].

Со значением «быстрого вращательного движения» в вакхических культах очень много связано. Ритуальный огонь добывают верчением (деревянной палочки в дощечке с дырочкой, которые по названию одноименны мужским и женским гениталиям). Ритуальные наркотические напитки взбивают верчением-сотрясением. В ритуальных плясках сами участники кружатся, трепещут, вертятся. В имени греческой музы Терпсихоры, покровительницы танцев, хорошо запечатлелось значение ритуального кружения: χορος – хоровод, кружение, и τερπω – наслаждаться(ср.русское«терпеть»,«терпко»).Вообще «… “трепет”, – отмечает Овсянико-Куликовский, – есть симптом экстаза, произведенного круговой пляской» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 93]. «Итак, мы видим, – делает вывод Овсянико-Куликовский, – что концепция душевных движений, понятие радости, ликования, восторга, – одним словом концепция “экстаза”, связывается с представлением “вращательного движения”» [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 100]. «Вращательное движение» на физическом уровне лежит как бы в основе всего культового ритуала Экстаза. «Крутят» огонь при его добывании, «крутят» наркотический коктейль при его приготовлении, «крутятся» сами вокруг огня в хоровых плясках-кружалах. На психофизиологическом уровне кружение-верчение оборачивается трепетом, трепещущим наслаждением, психофизической вибрацией, которая в культе трактуется как метод взаимной связи космоса и антропоса. Само греческое слово tropos, как отмечает Овсянико-Куликовский, – означает оборот, поворот, наше тропа, торопиться [Овсянико-Куликовский, 1883, с. 93]. На психическом уровне кружение, верчение, тряска, трепет, дрожь оборачиваются экзальтацией, переживанием этой экзальтации как длящейся вибрации наслаждения, а отстраненное переживание собственной экзальтации воспринимается как некоторое существование, экзистенция, которое будет апроксимировано понятием «души» или «духа».

Экзальтация, достигаемая культовым ритуалом, есть новое бытие человека, есть существование до сущности, и эта экзистенция находит свое выражение в понятии духа. Переход в экзистенциональное бытие (лат. trans) психофизически переживается как «подъем духа», «воодушевление». Однако, первоначальная топография души имеет значения, обратные современным. Дух первоначально понимался скорее как пребывание человека в духе, а не пребывание духа в теле человека.