Потайной ход

– Да. Я уже слышал. Где он сейчас?

Инспектор назвал место возле Рекстона, где до суда содержали подозреваемого.

– Мне надо в ту сторону, – сказал инспектор. – Если вы не против…

– Да, я поеду, – сказал Дженнингс. – Хочу увидеть арестанта. В последнее время что-то много говорят о фальшивых деньгах.

Мистер Твайнинг кивнул и начал пересказывать случаи, имевшие место в округе. Оба поездом доехали до полицейского участка, в котором служил инспектор. Полдень уже миновал, и Дженнингс подумал было перекусить перед тем, как зайти в участок. Но неожиданно к ним, завидев инспектора, поспешил констебль. Он отсалютовал и торопливо заговорил:

– Сэр, вас ждут в участке. В Рекстон отослали сообщение.

– Я только что из Рекстона. В чем дело?

– Тот фальшивомонетчик, сэр.

– Что с ним? – спросил инспектор, а Дженнингс насторожился. Он стоял далековато, чтобы услышать ответ.

– Он мертв, сэр, – сказал полицейский.

– Мертв? Это что еще такое? Утром он был вполне здоров!

– Ну, это утром, сэр, а сейчас он умер. Отравлен!

– Отравлен! – воскликнул Дженнингс, подумав: «Ха! Убрали нежелательного свидетеля». Затем он пошел следом за инспектором, который, услышав это известие, спешно направился в участок. Констебль, оставленный отвечать за участок, был страшно взволнован, поскольку это было его упущение. Но отчитался он честно.

– Дело было так, сэр, – сказал он, пытаясь держать себя в руках. – Прибежал мальчишка лет пятнадцати, очень бедно одетый, почитай в лохмотьях, и стал плакаться, чтобы ему дали увидеться с задержанным. Он сказал, что это его отец.

– Откуда ему знать, ведь задержанный не назвался. Да и взяли его лишь вчера вечером.

– Тот парнишка – Билли Тайк его зовут, стало быть, и папаша тоже Тайк – сказал, что его отец ушел прошлым вечером. Он горький пьяница, и сын голодает. Парнишка попозже пошел его искать и, зная, где он гуляет, пошел в паб, где того типа взяли за фальшивый шиллинг. Там парню сказали, что папашу посадили в кутузку, вот он и пришел с ним увидеться.

– Вы должны были отказать и задержать парня. Что дальше?

– Да он разревелся, а я расчувствовался, – замялся констебль, – вот я и впустил его в камеру.

– Вы были с ним? – резко спросил инспектор.

– Нет, сэр. Оставили их наедине на пару минут. Парень был такой несчастный, что я решил – не будет худого, если я их так оставлю. Но минут через десять парнишка вышел, все еще хлюпая, и сказал, что добудет папаше адвоката. Он не верит, что его папочка толкал фальшивую монету. Затем он ушел. Позже – примерно через полчаса – мы вошли в камеру и увидели, что тот мужчина лежит и стонет, а рядом с ним валяется пустая бутылка из-под виски. Доктор сказал, что, по его мнению, арестованного отравили. Тот простонал, что его отравил этот щенок. Потом он потерял сознание и умер.

Дженнингс спокойно выслушал заявление. Снова рука фальшивомонетчиков. Тот, кто стоял за ними, наверняка боялся, что поджигатель проболтается, и предпринял меры, чтобы заставить его замолчать. Несомненно, его отравили, и парнишку именно для этого и прислали.

– Как выглядел мальчик? – спросил он.

– Билли Тайк, сэр? – спросил констебль, отвечая на кивок начальника, на которого он глянул, спрашивая разрешения ответить. – Худой, светловолосый, глаза покрасневшие от голода, сэр, на верхней губе шрам, как от ножа.

Дженнингс подобрался, но скрыл свои эмоции под пристальным взглядом Твайнинга. Ему пришла в голову мысль, кем может быть этот парнишка, но он пока не был уверен.

– Схожу-ка я в тот паб, где его арестовали, – сказал Дженнингс. – Вы, наверное, начнете расследование?

– Да уж точно, раз его отравили.

Инспектор принялся распекать констебля за халатность, грозя ему увольнением. Дженнингс ушел в самый разгар суматохи, взяв с инспектора обещание рассказать о результатах расследования.

В пабе «Белая лошадь» в Кейли, в соседнем пригороде, Дженнингс узнал, что мужчина, который называл себя – или, скорее, сын так его называл – Тайк, был не местный. Значит, парнишка никак не мог узнать, что его предполагаемый папаша был здесь. Видимо, к нему просочилась какая-то информация, он проследил за Тайком до участка и принес ему бутылку отравленного виски. Дженнингс вернулся в город, довольный тем, что напал на след банды. Также он решил разобраться с одним моментом касательно Маракито, который давно будил в нем сомнения.

В течение нескольких дней Дженнингс ничего не делал. Он сторонился Мэллоу, поскольку не хотел, чтобы тот знал, что он все еще продолжает расследование. Иногда он заглядывал к Маракито. Там он случайно узнал, что есть шанс, что она выздоровеет и закроет игральный салон. Дженнингс был готов к такой информации и заверил Хэйла, который ему ее сообщил, что это лучшее, что может сделать Маракито.

– Полиция рано или поздно прикрыла бы эту лавочку, – сказал он.

– Вы же детектив, и я не понимаю, почему вы не сделали этого раньше, – с неприятной усмешечкой сказал Хэйл.

– У меня были свои причины, – спокойно ответил Дженнингс. – К тому же Маракито вела дела очень пристойно. Полагаю, – беспечно добавил он, – вы тоже уедете за границу?