Потайные двери Москвы. Старинные особняки и их истории. Почему князь украл бриллианты жены, для чего крепостным актерам секретная лестница, какой дворец ненавидела Екатерина Вторая

Об Анне Лобковой вряд ли бы знали в наше время, если бы не ее любовная история с Александром Соймоновым. Они жили по соседству: Анна, вдова, в доме мужа в Козицком переулке, Александр, молодой и холостой помещик, – в усадьбе на Малой Дмитровке.

Оба богатые и знатные: Анна – внучка обер-коменданта Петропавловской крепости и дочь откупщика, Александр – племянник статс-секретаря Екатерины Второй. Роман продлился недолго, но родился сын. Отец от ребенка не отказывался, но о браке не думал – Анна была почти вдвое старше. Она горячо любила единственного сына, но наследства ему не оставила, а дом продала.

«Я несчастное существо, потому что заклеймен прозвищем сына любви», – говорил их ребенок Сергей Соболевский, ставший известным библиофилом, близким другом Александра Пушкина и автором язвительных эпиграмм. Он не мог носить фамилию отца, так как считался незаконнорожденным, а поэтому Александр Соймонов за большое денежное вознаграждение приписал сына к польскому дворянскому роду Соболевских. Эта семья владела гербом Slepowron, что в переводе с польского означало «слепой ворон». Сергей Соболевский над гербом посмеивался, а друзья в шутку его называли «Ваше высокослеповронство».

В обществе, где царствовали предрассудки, Сергея Соболевского встречали косыми взглядами, сплетничали о его происхождении, перешептывались. Душевные переживания он прятал за маской холодного циника и разбрасывался едкими эпиграммами. Только послушайте: «Сияет Аврора, свежа и румяна; в ней много для взора и шиш для кармана». Или вот еще: «Создав огромных пару глаз, Бог к ним потом приделал вас». Стоит ли удивляться, что острый на язык Соболевский нажил себе немало врагов? Мемуарист Филипп Вигель в обиде на ядовитый каламбур нелестно о нем отзывался: «Такого рода люди <…> все берут с бою и наглостью стараются предупредить ожидаемое презрение».

И только близкие друзья знали настоящего Соболевского – искреннего, ранимого, отзывчивого, с большим сердцем. «С виду злой насмешник, а в душе добрейший человек», – говорила о нем сестра Александра Пушкина Ольга. Его незаконное происхождение мешало и личному счастью. Сергей Соболевский сватался к Александре Трубецкой, но княжна ему отказала. «Если не она, так никто не будет моей женой», – заявил гордый Соболевский и на самом деле так и не женился. Он купил пару огромных сенбернаров и представил их друзьям: «Рекомендую вам моих, с позволения сказать, детей: вот мой сын – Антон Сергеич, а вот и дочка – Авдотья Сергеевна».

До четырнадцати лет Сергей Соболевский жил в доме матери в тихом Козицком переулке между Тверской и Большой Дмитровкой. Переулок назвали в честь Екатерины Козицкой, сестры Аграфены Дурасовой, у которой мы были в гостях в предыдущей главе. Муж Екатерины, статс-секретарь Григорий Козицкий, после отставки заколол себя ножом – он нанес тридцать два удара. Уже после смерти мужа Екатерина построила на углу Тверской улицы классический дворец – его сад примыкал к дому Анны Лобковой. Кстати, участок Козицкая купила у князя Ивана Вяземского – это его сын Андрей владел усадьбой Остафьево, где мы недавно побывали. В дом матери Сергея Соболевского мы тоже попадем: сейчас его занимает Государственный институт искусствознания, и внутри иногда проводят выставки.

Дом, двухэтажный, каменный, с антресолями, вытянулся длинной полосой вдоль переулка. И хотя фасад выглядит гармоничным, чувствуешь подвох – будто это не одно здание, а несколько. Так вышло неспроста, ведь Анна Лобкова достраивала дом после смерти мужа. Изначально здесь стоял компактный особняк с одиннадцатью окнами. Он легко угадывается в правой части дома. Видите посередине портик с четырьмя пилястрами? Декор особняка довольно скромный – лепные орнаменты и женские маски над окнами второго этажа, при этом дом кажется нарядным и элегантным. Это благодаря «музыкальности» фасада. Давайте разберем эту «мелодию» на «ноты».

Обратите внимание, что ширина окон примерно равна ширине простенков, то есть части стены между окнами. При этом окна углубляются в ниши, а простенки как будто выступают вперед. И они чередуются друг с другом, задавая ритм. Не зря говорят, что архитектура – это застывшая музыка. Особняк построил генерал-майор Федор Шестаков в 80-х годах XVIII века. Герой Семилетней войны, он ушел в отставку в пятьдесят лет и заказал скромный, со вкусом дом в стиле классицизм. Шестаков недолго наслаждался спокойной жизнью в новом доме, он умер в 1787 году, и особняк достался его родственнику, провиантмейстеру Василию Лобкову – он заведовал продовольствием в армии.